Они пожелали, чтобы разговор проходил в непринужденной обстановке, за столиком с легким вином и закусками. Также присутствовал господин Келсен, федеральный чиновник, одетый опрятно и сообразно своему рангу, но все равно чем-то неуловимо смахивающий на запыленный музейный экспонат. Возможно, по контрасту с безупречно элегантными "беглецами совести".
- Не стесняйтесь, молодой человек, задавайте вопросы, - поощрил меня глава изгнанников. - Мы здесь для того, чтобы развеять ваше неведение.
- Что произошло на Долгой Земле?
- Тяжелейшая катастрофа, как бы ни передергивал этот факт так называемый Совет Согласия, - Рунге соединил кончики холеных пальцев, глядя на меня поверх воображаемой полусферы убедительно и доверительно. - Люди лишились привычного, их налаженная жизнь была разрушена. Причинно-следственные связи перепутались, и в течение нескольких лет по староземному исчислению, примерно до середины осени, наша несчастная реальность напоминала то ли безумный карнавал, то ли дурной фантасмагорический сон. Жертв не было, да, но лишь потому, что на тот период все обрели бессмертие - ни комара прихлопнуть, ни человека убить. Добавьте сюда развал экономики: никто не хотел работать, так как все пристрастились к дармовщине. Янари мало выпороть за эту авантюру.
- Альфред, я когда еще говорила, что ее надо было соблазнить и приручить, - не то брезгливо, не то сожалеющее заметила рыжая красотка с глазами старой циничной герцогини - кажется, леди Ванда. - Вот какого черта меня никто не слушал?
Альфред стоически вздохнул. То ли попытка соблазнения имела место, но не увенчалась успехом, то ли и впрямь проблему начали решать, когда от нее уже спасения не было.
- Откуда же взялась дармовщина, если экономика развалилась? Я задал вопрос с умыслом, чтобы вызволить Рунге из неловкого положения и внушить ему чувство признательности: такой капитал никогда не бывает лишним.
- Отовсюду. Магии тогда развелось, как сырости в дождливую погоду. Можно сказать, наша реальность утратила свою обычную твердость и определенность, размягчилась, как пластилин в тепле. Из чего угодно можно было слепить что угодно. Из кирпича - деликатесный сыр, из бревна - велосипед, из гнилой картофелины - перстень с бриллиантом. Это было доступно почти каждому, кто обладал развитым визуальным воображением и способностью к достаточно сильным волевым импульсам. Товарно-денежные отношения пошли вразнос, то же самое постигло правопорядок и мораль, добавьте сюда извечную проблему автохтонов... Цивилизация приказала долго жить.
