— Эй! — закричал он, — там пыль столбом стоит!
Все давно привыкли к глупым шуткам рядового, и не обратили внимания.
— Монголы, я вам говорю! — Заходился Гриценко. — Ну правда монголы.
Вышел капитан с биноклем.
— Что, Гриценко, опять монголы?
— Ну посмотрите хоть вы, капитан! Сзади по курсу.
— Хорошо, я посмотрю, — сказал капитан, приставляя к глазам бинокль, — но вы, Гриценко, молитесь, чтобы это оказались монголы, а не какие-то там…
— Пусть это окажутся монголы! — тихонько прошептал Гриценко.
И это оказались монголы.
— Полный вперед! — заорал капитан.
Монголы приближались стремительно. Не успел рядовой Гриценко слезть со своей вышки, как они уже скакали рядом, гикали и собирались взять «Каччхапу» на абордаж. Несколько стрел попало Гриценке в бронежилет, пока он спускался.
Земля тряслась от топота копыт и летела пыль, застилая солнечный свет. Монголы скакали как ветер, монголы сами были ветром, и это не пыль застилала солнечный свет, а монголы застилали солнечный свет. Хотя монголы были и солнечным светом тоже.
Внизу боцман бегал по палубе и кричал:
— Арсенал! У кого, блядь, ключи от арсенала! Почему я не могу их найти, когда они нужны! Какая сука спрятала ключи!
Матросы не признавались. Они стеснялись боцмана. В арсенале они сделали тайный штаб, оборудовали его, повесили карты, красные занавески, китайские колокольчики, зеленую лампу, рисунки собственного изготовления, и иногда собирались там и читали друг другу свои стихи. Оружие они предварительно спрятали в кубрике.
Боцман всё бесновался.
Дэн вытащил свою берданку, которой чуть не подбил самолет. Глядя на него, матросы мало-помалу подоставали ружья, пулеметы, автоматы и пистолеты. Без оружия остались только боцман, штурман, капитан и Алеша.
Капитан спустился в свою каюту и вытащил из ящика стола свой револьвер. Вечера не проходило, чтобы капитан не разбирал свой револьвер, не чистил его. «Ну вот ты и пригодился», — произнес капитан даже с какой-то нежностью.
Кок Афанасий принес с камбуза три ружья и дал их боцману, штурману и Алеше.
— Держите, — сказал Афанасий. — Но не забудьте, как постреляете, вернуть.
Вооружившись, все начали стрелять по монголам. Но монголы двигались так резво, что попасть в них не было решительно никакой возможности. Беспорядочная пальба не принесла экипажу никакой выгоды.
Маленький радист спрятался в радиорубке под комодом и обильно потел.
Монголы тем временем поравнялись с «Каччхапой». Некоторые пытались прыгать на корабль со своих кобыл, но соскальзывали с обитых железом бортов, падали, снова взбирались на лошадей и продолжали погоню. Самым неутомимым был молодой Архар. Он упал четыре или пять раз.
