Варшавские тайны | страница 60



— Что будем с ним делать? Не хочет сознаваться.

Тот грозно насупился:

— В десятый павильон! Там из него все выбьют!

— Не надо в десятый павильон! — заверещал вор. — Я скажу!

— Ну так говори скорее!

— Я вправду не видел, кто привез офицера на свалку! Я… я слышал голос.

— Чей голос?

— Того, кто подъехал. Там не было поляков. Говорили по-русски.

— Так чей был голос? Ты его узнал?

— Да. Это очень опасный человек, пан Нарбутт! Его зовут Гришка Худой Рот.

Нарбутт с Гриневецким недоуменно переглянулись.

— Какой еще Худой Рот?

— Это страшный бандит, панове! Русский, беглый.

Витольд Зенонович стукнул кулаком по столу.

— В моей Варшаве есть беглый русский, а я об том не знаю?! Эрнест, как такое случилось? Почему агентура не донесла?

Гриневецкий стал оправдываться перед своим помощником:

— Так ведь большой город, не уследить за всеми!

— В Варшаве не уследить за русскими бандитами? Пан надворный советник! Мы же не в Москве!

— Сейчас дадим установку, быстро выясним…

— Худой Рот. Что за дурацкое прозвище? — не успокаивался Нарбутт. — Как рот может быть худым? У преступника, видно, тонкие губы?

— У русских «худой» означает еще и «плохой», — вставил Эрнест Феликсович. — Возможно, не губы тонкие, а зубы гнилые?

— Есть и третье значение слова «худой», — пояснил Лыков. — Дырявый.

— Дырявый рот? — удивились поляк и жмуд.

— Да. Гришка Худой Рот — известная личность. В Петербурге числится в самых опасных негодяях. Убийца-гайменник, ни разу не был арестован, известен лишь по агентурным донесениям. Так что он не беглый, а находящийся в розыске. Кличку получил за привычку обливаться, когда пьет, — у парня щерба между зубами.

— А как он оказался в Варшаве?

— Никогда ничего его с вашим городом не связывало. Я помню дело. Мы ловили Гришку в прошлом году, когда он задушил вдову статского советника на Выборгской стороне. Гришка Худой Рот спрятался на болотах за Горячим полем. А потом исчез. Вот, значит, куда он делся!

— Эйсымонт! — рявкнул Витольд Зенонович. — Говори все, что знаешь про этого негодяя!

— Э… посреди зимы они появились. Примерно сразу после Рождества.

— Они? Гришка не один приехал?

— Нет, пан Витольд, их четверо. Все убийцы. То-то я и молчал… боязно как-то.

— Где прячутся?

— У Шчуплы Петера.

— Вот как! — оживился Гриневецкий. — Притон Тощего Петера возле Повонзковской заставы. На участке ротмистра Емельянова, между прочим! А нет ли тут связи?

— Для чего русские объявились в Варшаве и с какой целью наши их терпят до сих пор? — продолжил допрос Нарбутт. — Почему нам не выдали? Русским в Варшаве прописки нет!