Варшавские тайны | страница 60
— Что будем с ним делать? Не хочет сознаваться.
Тот грозно насупился:
— В десятый павильон! Там из него все выбьют!
— Не надо в десятый павильон! — заверещал вор. — Я скажу!
— Ну так говори скорее!
— Я вправду не видел, кто привез офицера на свалку! Я… я слышал голос.
— Чей голос?
— Того, кто подъехал. Там не было поляков. Говорили по-русски.
— Так чей был голос? Ты его узнал?
— Да. Это очень опасный человек, пан Нарбутт! Его зовут Гришка Худой Рот.
Нарбутт с Гриневецким недоуменно переглянулись.
— Какой еще Худой Рот?
— Это страшный бандит, панове! Русский, беглый.
Витольд Зенонович стукнул кулаком по столу.
— В моей Варшаве есть беглый русский, а я об том не знаю?! Эрнест, как такое случилось? Почему агентура не донесла?
Гриневецкий стал оправдываться перед своим помощником:
— Так ведь большой город, не уследить за всеми!
— В Варшаве не уследить за русскими бандитами? Пан надворный советник! Мы же не в Москве!
— Сейчас дадим установку, быстро выясним…
— Худой Рот. Что за дурацкое прозвище? — не успокаивался Нарбутт. — Как рот может быть худым? У преступника, видно, тонкие губы?
— У русских «худой» означает еще и «плохой», — вставил Эрнест Феликсович. — Возможно, не губы тонкие, а зубы гнилые?
— Есть и третье значение слова «худой», — пояснил Лыков. — Дырявый.
— Дырявый рот? — удивились поляк и жмуд.
— Да. Гришка Худой Рот — известная личность. В Петербурге числится в самых опасных негодяях. Убийца-гайменник, ни разу не был арестован, известен лишь по агентурным донесениям. Так что он не беглый, а находящийся в розыске. Кличку получил за привычку обливаться, когда пьет, — у парня щерба между зубами.
— А как он оказался в Варшаве?
— Никогда ничего его с вашим городом не связывало. Я помню дело. Мы ловили Гришку в прошлом году, когда он задушил вдову статского советника на Выборгской стороне. Гришка Худой Рот спрятался на болотах за Горячим полем. А потом исчез. Вот, значит, куда он делся!
— Эйсымонт! — рявкнул Витольд Зенонович. — Говори все, что знаешь про этого негодяя!
— Э… посреди зимы они появились. Примерно сразу после Рождества.
— Они? Гришка не один приехал?
— Нет, пан Витольд, их четверо. Все убийцы. То-то я и молчал… боязно как-то.
— Где прячутся?
— У Шчуплы Петера.
— Вот как! — оживился Гриневецкий. — Притон Тощего Петера возле Повонзковской заставы. На участке ротмистра Емельянова, между прочим! А нет ли тут связи?
— Для чего русские объявились в Варшаве и с какой целью наши их терпят до сих пор? — продолжил допрос Нарбутт. — Почему нам не выдали? Русским в Варшаве прописки нет!