– А ты-то как здесь оказался?
– Моя, однако, много по свету ходила, – начал с удовольствием шаман. – Много-много чудес, однако, видела. И большие юрты, и повозки без оленей, даже вход в нижний мир видел! Ой, страшно! – старик с удовольствием покачал головой. – Дыра в земле, как есть, черная, а туда и обратно великое множество подданных Эрлик-хана[12] снуют. И албыс, и шулбус[13], и многие другие! Ой, страшно!
«Это он о метро, что ли, говорит?..» – сообразил Глеб, представляя, что не так сложно принять московское метро за преисподнюю, особенно в час пик.
– Ну, ты – великий шаман, – подбодрил рассказчика Глеб, – тебе злые духи не страшны.
– Моя слова особые знает! – старик горделиво выпятил тощую грудь и чуть тише добавил: – Однако, в дырку умный шаман не полезет. Что он в Эрликовом царстве не видел? Может, дворец его, девятью черными злыми собаками охраняемый? Может, дочерей его, лицом черных и нравом блудливых?.. Слышал я оттуда громовой грохот. Такой только из щек свирепого духа извлечь можно.
«О свирепый дух, – запел он вдруг, – что удой своей людей улавливаешь… Чье лицо чернее сажи, чьи зубы словно гребень, острее, чем кинжалы…»
– Скажи, шаман, – прервал его Глеб, не в силах выносить заунывное, звучащее на одной ноте и оттого еще более страшное пение, – а меня ты как нашел?
Старик замолчал и хитро, из-за занавешивающих лицо сальных косиц, свисающих из-под широкополой шляпы, посмотрел на парня.
– Отчего же мне тебя не найти? Разве здесь, где ты прячешься, солнце не светит, ветер не дует, ворон не пролетает?..
Это был как раз тот ответ, на который Глеб и надеялся.
– У великого шамана великая сила, – сказал он, кивнув, – великий шаман и иголку в стоге сена найдет… А найди мне девушку…
Старик захихикал и потряс пальцем:
– Молод ты, шаман, чтобы меня по свету посылать! Да и, вижу, нет уж у тебя моего бубна. Бубен-то мой из рук выпустил!
– Верну я твой бубен! – с раздражением сказал Глеб.
– Вернешь, однако, тогда и разговоры разговаривать будем, – ответил старик. Вся его несуразная фигура подернулась дымкой и исчезла.
Глеб с досады ударил кулаком по изголовью кровати. Вот ведь гад! Типа, не гоже ему на посылках бегать, а сам обыкновенного метро испугался! Ну мог бы хоть одно доброе дело сделать. Пусть даже в долг! Так нет! Трус проклятый, стаю албыс ему на хвост!
К ужину Глеб вышел в дурном настроении, но этого не заметил никто из команды. Каждый казался по самую макушку погруженным в собственные проблемы.
