Возмущенные взгляды и ругательства на Михала не действуют, езда по широким улицам его не привлекает. В этом нет никакой романтики. Он сворачивает в боковую улицу, где дорога, исчезая за последним домом, превращается в кривые переулки, похожие на тропинки. Настоящая свалка: здесь горшок, там старая доска или печка, торчащий корень и тут же труба. Обыденная поэзия пражских окраин. Стремительный спуск переходит в еще более крутой подъем… Один поворот, свалка, снова поворот. О, Господи, это уже кое-что!
Михал осторожно уклоняется от всех настоящих преград, он придумывает для себя несуществующие, добавляет газ, убирает газ, переключает скорости. Ноги, руки, спина, глаза, уши — все в действии, все напряжено. Одним словом, наслаждение.
Мотороллер несется по засохшим прериям предместий, голым холмам и крутым склонам. Хлоп вниз, хлоп вверх! Что оттого, что временами он едва удерживается на сиденье, — в душе Михала все поет. Да, это родео[4], это родео! Михал не знает точно, что такое родео. Возможно, он об этом где-то читал, но разве можно запомнить смысл такого слова. Это родео, потому что так нравится Михалу, — и баста.
Через полчаса дьявольской езды Михал, как и полагается, чувствует себя опустошенным, мечтает о покое. Когда ты участвуешь в родео, ты должен быть абсолютно сосредоточен и не можешь фантазировать.
Разумеется, во всех этих придуманных историях Михал — главный герой: скромный, сдержанный, молчаливый, надежный и, конечно же, незаменимый.
Михал никогда не мечтал быть спортсменом. Он никогда не рисовал в своем воображении, как с лавровым венком на шее поднимается на пьедестал почета, и оркестр исполняет гимн, люди аплодируют, фотографы становятся на колени прямо в грязь.
Ему представляется, что его героические поступки приносят пользу всему обществу или по меньшей мере какому-нибудь большому коллективу. Это всегда деяния важные с государственной точки зрения.
Михал легко, в мельчайших подробностях представляет себя в условиях сложных, ответственных, напряженных, когда все зависит от него, и только от него одного. Сам он всегда держится в тени, но другие-то знают, что только он, Михал Барта, способен безупречно выполнить задачу. И конечно, Михал в нужный момент оказывается на своей машине, на своей «Черной стреле».
Вот, например, озабоченный директор большого завода или генерал знаменитого гарнизона объявляет своему штабу: «Товарищи, это очень ответственная задача. Исключительно важная задача. Такую задачу можно поручить только наиболее добросовестному и наиболее опытному водителю. Посоветуйте, друзья, кому бы я мог доверить это дело?»
