— Присаживайтесь… я уже почти час жду вас… — Улыбаясь, Графиня протянула ему руку.
— Но… — Серафим снял шляпу.
— Разве вы не получили мое письмо?..
«Похоже, что она меня с кем-то путает… надо было позвонить ей, прежде чем являться… и тем более обращаться с просьбами…» — подумал Серафим, оглядываясь. В кресле, в которое он намеревался сесть, уже сидел мопсик в заплатанной жилетке. После секундного замешательства он подошел к окну, оставляя на полу влажные следы.
В створке окна отразилась комната, двоящийся силуэт Графини. Она стояла у приставного зеркала. К ней притиснулся мальчик никак не старше 13 лет, с девичьими манерами. Тихо сказав несколько слов Графине, он передал ей почту и удалился.
— Это мой грум… — Графиня положила письма на столик, тронула веер, перчатки, узкую маскарадную маску с тесемками, льдисто мерцающие лепестки невесомо зависших бегоний. — Вечно ему что-то чудится… уверяет меня, что за домом следят…
Откуда-то из этажей дома долетели звуки фортепьяно, невеселые и как будто запинающиеся. Графиня промокнула глаза. Слезы состарили ее в одно мгновение.
— Простите… эта музыка сводит меня с ума… — Она глянула на следы, которые Серафим оставил на полу, на его ботинки, подняла глаза. — Выглядите вы просто ужасно…
— Не спал уже несколько дней… — Серафим посмотрел в окно, потер запотевшее стекло. Что-то ему увиделось в спутанных, нестройных отблесках гранатового цвета, в отражениях, по-разному маскирующихся, нечто незаконченное, слегка смутное, немного блеклое, хрупкое, тонкое. Мелькнула рука, лицо, тонкая фигура девочки, как слабое отражение какого-то давнего воспоминания. Все заслонила уже знакомый силуэт агента в сером плаще и шляпе. Который день он с неуклюжей назойливостью преследовал Серафима…
— Хочу предложить вам работу… вы меня слышите?..
— Да… — Серафим обернулся.
— Мне нужен сценарий одноактной пьесы… только никаких химер, с химерами покончено…
Дверь приоткрылась. Вошел грум.
— Там вас спрашивает полковник…
— Что ему нужно?..
— Говорит, у него срочное и деликатное дело… — Глаза у грума забегали.
— Я, пожалуй, пойду… — Серафим поискал шляпу. В сложившихся обстоятельствах ему показалось неудобным продолжать играть роль своего двойника. Сделав несколько шагов к двери, он в изумлении приостановился. В простенке стены он увидел тонко выписанный портрет девочки 13 лет.
Послышался отдаленный гул. Полы задрожали, как будто поплыли под ногами. Невольно схватившись за косяк двери, Серафим опустил голову и шагнул в полутьму прихожей, оставив Графиню в недоумении. Дверь за ним захлопнулась сама собой.
