От слуги Пилад узнал, что эта женщина поселилась в доме всего несколько дней назад и что ее зовут Афелия.
— Как, ты говоришь, ее зовут?.. — переспросил он.
— Афелия… — сказал слуга.
Сердце заколотилось, но у Пилада хватило осторожности не выдать себя. Весь остаток дня он занимался обычными домашними делами и то и дело поглядывал на открытое окно над аркой. Оттуда одна за другой вылетали птицы.
Вечером Афелия вывела собак на моцион. В шляпке, с траурным зонтиком она была просто очаровательна, и вечер был чудесный. Пыльный солнечный луч тронул ее лицо, волосы. Они загорелись.
— Ты перестала быть призраком, моя девочка… — прошептал Пилад и, вздрогнув от боя часов, очнулся, ловя ртом воздух, не зная, где он, наяву или во сне…
Пилад поспал, но мало и плохо. Сон не принес ему облегчения. Как-то нелепо озираясь, он потер лоб, шею. На рубашке у него не хватало пуговицы. Неожиданно для себя он рассмеялся тихо, странно, закурил, еще раз перечитал письмо, с трудом понимая чужой почерк…
Сигарета, дымящаяся в его дрожащих пальцах, прожгла страницу письма. От имени «Тирран» осталось только «ран». Едкий дым наполнил комнату…
Афелия вышла из дыма и из обугленной, мерцающей, вспыхивающей по краям черной дыры в странице, как будто это была дверь. Лицо бледное. Волосы разделены ровной ниточкой пробора. Она плохо видела в полумраке и хромала. Медленно-медленно, как во сне, она заглянула под лестницу, вышла в коридор, уходящий в глубь дома, вернулась с керосиновой лампой, покрытой пылью и паутиной. Она казалась чужой, незнакомой в старомодном платье с глухим воротом. Она ничем не напоминала ту девочку, которая много лет назад вошла в эту заставленную какими-то ненужными вещами комнату. Чиркнув спичкой, она зажгла лампу и лишь тогда поменяла цветы в вазе с узким горлом, желтые фиалки, с неприятным, почти невыносимым запахом.
— Уже столько лет я приношу тебе эти цветы, а ты все никак не можешь привыкнуть к их запаху…
— Что нового?.. — Пилад неловко встал. Пытаясь стряхнуть наваждение, исказившее комнату, он задел зеркало. Отражения и тени всколыхнулись на миг.
— Ничего, Тирран не изменил своих привычек, как обычно ночью он совершал обход города, скрываясь под мирской одеждой… и вернулся отнюдь не по-царски… он столкнулся с неким обманщиком, который выдавал себя за Избавителя… родились два сросшихся животами мальчика… рухнул карниз со статуями, украшающими фасад библиотеки… покончил с собой Историк…
