Семь лет, прошли как семь дней. На восьмой день пришло освобождение…
Философ поселился во флигеле дома на Болотной улице. Его окна выходили на кладбище, по аллеям которого он прогуливался по субботам. В воскресенье его можно было видеть на площади с кумиром. Он проповедовал свое учение, потом сочинил новое, противоположное по смыслу ранее сочиненному. Говорил философ простыми словами, но иногда на него что-то находило, и он вещал как пифия на треножнике.
После очередной проповеди, поняв, что предсказания несчастий никому не нужны, он покинул город…
Около полудня писатель, артист и философ дали представление в рыбачьем поселке.
Сети служили декорациями.
После представления, собака, виляя хвостом, собрала подаяние.
— Однако, нам пора… — артист глянул по сторонам. — Толпу мы собрали твоей историей вечного жида… как бы мне протиснуться… ну и давка… эй, любезный, ты меня раздавишь… даже дрожь пробрала… ну, вот, кажется, пробился…
Артист исчез.
Писатель стоял и озирался, когда с ним заговорил прохожий с иудиной бородкой.
— Он глаз с вас не спускал…
— Кто?..
— Вон тот человек похожий на шпиона, как мне кажется… я заметил за вами слежку, и из любопытства тоже стал следить… мне кажется, что между вами существует некая связь, хотя это может показаться абсурдным… я вас знаю, правда, по слухам… разрешите представиться, в городе я был известным человеком, как и вы… власти ждали от вас пророчеств и предсказаний о судьбе города, но узнав, что вы собираетесь совершить паломничество к стене плача, заволновались и приставили агентов… наверное, попытаются удержать вас от этого намерения… мне кажется, что и старик в очках один из них…
— Ну, не знаю… вряд ли… он философ… впрочем, все может быть… время такое…
— Вы меня не помните?.. мы встречались на приеме у мэра… потом его сменила женщина, хитрая, изворотливая, алчная, любящая роскошь… и нынешний мэр ничуть не лучше, но иногда он обнаруживает хорошие качества, когда хочет быть обходительным, приятным…
— Однако молва увидела в нем сатану, императора конца времен… простите, мне пора… — писатель слегка приподнял шляпу, принужденно улыбнулся и пошел прочь…
Писатель шел и размышлял.
«Мне кажется, я уже где-то видел этого прохожего с иудиной бородкой… может быть, в другой жизни, в которой были живы Вагнер, Маргарита…»
Радость смешанная со слезами сопровождала писателя, пока он шел и не чувствовал утомления и тягости, хотя это была голая пустыня…
В пустыне бог уберег писателя, с ним не случилось несчастья. Утомленный солнцем, он достиг предгорий.
