— Да я с этой пиявкой никогда ничем не делилась. Она любую женщину симпатичнее себя воспринимает как заклятого врага. Так что там — про Мандрыкину?
— Привязалась к тебе в очередной раз, начала поучать. Раскритиковала твою новую сумку. С такой, говорит, только за картошкой ходить. Ну ты ей и ввалила. Лешакова, начальница, от изумления чаем подавилась, ты же у нас всегда такая смирная, воды не замутишь.
— И что я сказала?
— О, я это помню до сих пор, — не удержалась от улыбки Тамара. — Ты встала в позу и уверенно и дерзко бросила: «Не люблю маленьких сумок и мелких мужиков, у которых кое-что… под микроскопом не разглядишь». Анекдот еще рассказала.
— Какой?
— Женщина ахает, глядя на раздетого любовника. «И это все?» — возмущается она. «Зато без нитратов!» — гордо отвечает он.
— Иди ты, так и сказала?
— При этом ехидно хихикнула, глядя на Мандрыкину. Шерочку пришлось сердечными каплями отпаивать. Она тогда ухлестывала за мужиком из соседнего отдела, у которого было прозвище Кадастрат, а росточка он был совсем небольшого, но долговязой и нескладной Шерочке выбирать не приходилось. Мандрыкина восприняла твой выпад как оскорбление.
— Да, сейчас я вспомнила этот случай. Эта зараза всегда меня доставала. Огрызнешься — на время оставит в покое. Но как ты догадалась про Шурика?
— По тому, как ты себя уверенно держала, было ясно, что у тебя, в отличие от некоторых, сующих повсюду свой длинный нос, имеется настоящий поклонник. И не мелкий, — засмеялась Тамара.
— Хитрая ты, Томка.
— Не хитрая, а наблюдательная.
Пока они вспоминали Мандрыкину, резкая морщина на лбу у Юли разгладилась, но через минуту появилась вновь.
— Не могу ни о чем думать, кроме Шурки, — тихо произнесла она. — Будто шило в висок всадили. Лучше скажи, почему я такая невезучая, а? Старалась, из кожи вон лезла, а он… Разве это справедливо?!
— Перестань.
Она хлюпнула носом.
— Ты права: и про свекровь, которая много лет болела, и про бывшую женушку с дочкой. Шурик дома действительно раньше голос подать не смел. У кота Васьки больше прав было, он на крайний случай мог из дома удрать. А Шурка?.. От больной матери не сбежишь. — Юля покачала головой. — Все понимаю, но как представлю с ним рядом эту интернетовскую шлюху: холеную, красивую, уверенную, такая волна злости поднимается, что прибила бы всех! Я вообще по жизни веду себя неправильно, вот у меня ничего и не получается. Ты ведь знаешь, я была уже однажды замужем.
— Да, ты говорила.
