– Ну что, Андрюха, получим мы за него что-нибудь? – опасливо косясь на войлочную дверь, тихо спросил один из патрульных.
Да, я заметил, что тут, в подвале, все стараются говорить тихо и даже бравый комендант, как видите, запинается и чувствует себя не в своей тарелке.
– Если диверсант, то получим. – Командир опасливо покосился на страшную дверь и шёпотом уточнил: – Слышь, диверсант… Ты гэрэушник, что ли?
– Да уж куда там, – поспешил я разочаровать моих конвойных. – Всего-то лишь служба по надзору за ВГО.
– ВГО?
– Важными Государственными объектами. Приехали сюда перед Событием безопасность вашего химкомбината проверять и застряли.
– Не спецназ?
– Ни в одном глазу. Клерк я. Картограф.
– Гонит, – неуверенно предположил рукосуй. – Заливает гад.
– Ни капли. Всю свою сознательную жизнь рисую карты. И читаю документацию.
– Ну, если так, тогда облом, – вздохнул командир. – Было же чётко сказано: за диверсанта. А этот не гэрэушник и даже не фээсбэшник. Картограф, мля.
– И много сейчас за диверсанта дают? – заинтересовался я.
– А тебе на фига?
– Ну, мало ли… Сейчас всё выяснится, меня отпустят, пойду ловить, если дело стоящее…
Патрульные дружно ухмыльнулись. Наверное, глупость сказал: тут вся толпа с утра до вечера ловит, и тишина, а какой-то недотёпа вылезет из подвала, и у него сразу всё получится.
– Три дежурных месячных пайка, – сказал командир.
– О… А это сколько?
– Это до фига и больше, – пояснил рукосуй. – Это до весны семью кормить можно.
Да, наверное, «дежурный паек» – это неплохо. Кормят их славно, вон какие ряшки розовые отъели. И энергии хоть отбавляй, по сугробам летают словно снегоходы, в то время как все прочие горожане еле ноги волокут. Так что приз просто фантастический по местным меркам: если вы заметили, тут некоторые за пакет сахара готовы человека сгубить, чего уж там говорить про трёхмесячный паёк.
Спустя некоторое время из крайней двери справа показался комендант и не предвещавшим ничего хорошего голосом скомандовал:
– Заходи!
* * *
Это помещение было похоже на кабинет коменданта, с некоторой разницей в деталях: минус окно и печка, плюс стеллаж с несколькими радиостанциями, нехитрый электрообогреватель со спиралью и вентилятором и два ноутбука на столе. В остальном всё было так же – стол, сейф, шкаф, вешалка, скамейка, даже солдатская кровать заправлена на тот же манер, словно это делал один и тот же человек.
А ещё тут пахло хорошим дезодорантом, и нигде не было видно пепельницы. Очевидно, хозяин кабинета не курил.
