Совокупность этих принципов в сочетании со свободными выборными процедурами дают «либеральную демократию», задача построения которой встала перед европейскими странами после Второй мировой войны.
Демократия без золотого века
Мюллер отмечает важную вещь: «Мы сможем разобраться в особом характере демократий, построенных в Западной Европе после 1945 г., только если поймем, что они строились с оглядкой на недавнее фашистское прошлое и претензии восточных конкурентов на “подлинную” демократию. Послевоенные демократии создавались не просто в противовес государственному террору или агрессивному национализму, но и в противовес тоталитарной концепции стихийного исторического действия, осуществляемого коллективными политическими субъектами, такими как нацистская Volksgemeinschaft».
Кроме того, Мюллеру удается подметить еще один существенный момент в понимании современных европейских демократий. Говорить, что во второй половине XX века происходило «возвращение демократии» или «возвращение либерализма» сначала в большинстве стран Западной Европы, а затем в Южной и Восточной Европе, — значит высказывать хотя и правильный, но с исторической точки зрения слишком общий тезис. Скорее европейцы создали нечто новое, а именно весьма ограниченную демократию (прежде всего с помощью неизбираемых институтов, таких как конституционные суды).
«Конституционалистский этос таких демократий был, несомненно, враждебен идеалам неограниченного народного суверенитета, а также “народным демократиям” и, позднее, “социалистическим демократиям” на Востоке, которые в теории продолжали опираться на понятие коллективного (социалистического) субъекта, овладевающего историей. Часто забывают, что этот новый набор институтов не оправдывался унаследованными политическими языками либерализма, поскольку, как считалось, именно либерализм проложил путь к тоталитарным кошмарам XX века. В том же свете должны быть поняты и две особенно важные послевоенные новации — демократическое государство благоденствия и Европейское сообщество. Первое должно было предотвратить возвращение к фашизму, предоставляя гражданам гарантии защищенности или даже, как это однажды сформулировал британский лейборист Най Биван, “безмятежного существования”. Европейская интеграция, с другой стороны, должна была наложить дополнительные ограничения на национально-государственные демократии с помощью неизбираемых институтов».
И здесь мы можем согласиться с Мюллером в том, что это ставит под сомнение само существование в годы после Второй мировой войны «золотого века» демократии. Те политические конструкции, которые были хороши для обеспечения безопасности и безмятежности послевоенного существования Европы и защиты от угрозы фашизма, коммунизма и взаимного национального уничтожения, — эти политические конструкции постепенно разболтались, износились и сейчас содержат в себе заряд довольно чувствительных опасностей совсем другого рода.
