Дерек отвернулся к плите, только затем, чтобы не смотреть на Мэллори. Сейчас он не хотел блинов — подгоревших или нет. Ему не хотелось есть. Он причинял людям боль из-за того, что выполнял приказ. Расстроил невинную женщину. Беспокоил ее пожилую мать. Огорчал ее маленькую дочку. Если бы он мог как-то успокоить их…
— Знаете, — начал он, чеканя каждое слово и надеясь, что хорошая мысль придет в голову прежде, чем он закончит говорить. — Я мог бы позвонить вашей маме и сказать, что с вами все в порядке.
— Пожалуйста. — Надежда засветилась в ее глазах.
— Говорить буду я. Вы поняли?
Мэллори кивнула.
Дерек вынул микрофон из кармана и вставил его в трубку телефона. Он должен быть осторожен. Он может все испортить и разрушить свою карьеру. Ему никогда не присвоят майора, да еще выгонят из военно-воздушных сил.
— Так, набирайте номер, — велел Дерек.
Мэллори подошла. Ее голая рука касалась его руки, когда она набирала цифры. Ее рука намного меньше и бледнее, чем его. Такая хрупкая. Глубоко вздохнув, он заставил себя смотреть на ее палец, крутивший диск.
Хорошо. Она набрала длинный междугородный номер. Никаких трюков.
Он может сделать все быстро, решил он. Ее мать ответит. Дальше он объяснит, где Мэллори, заверит, что с ней все в порядке, и повесит трубку. Все просто. Если телефонный звонок домой — это все, что надо, чтобы укротить строптивость Мэллори, почему он не подумал об этом раньше?
— Алло? — Голос на том конце провода не был похож на старушечий, какой, ему представлялось, должен был быть у матери Мэллори.
— Мэм, — помедлил он. Наверное, лучше сменить строгий тон. Его голос смягчился, но все же был похож на тот, каким сообщают траурные вести, стараясь утешить собеседника. — Я звоню по поводу вашей дочери Мэллори Гарретт.
Он услышал всхлипы.
— О Боже! Она мертва, да?
— Мэм…
— Я говорила ей, чтобы возвращалась домой, в Мемфис. Я говорила, нечего ей там оставаться, в Лос-Анджелесе. Почему она меня не послушала?
— Мэм…
— А что с ребенком? С моей внучкой все в порядке? Ну, вы мне ответите?
— С Кейти все в порядке, — выдохнул он. — И с вашей дочерью тоже.
— С ней что-то случилось? С Мэллори что-то случилось?
— Нет, нет. Она в порядке. Правда. — Он взглянул на Мэллори и отвел глаза от ее взволнованного лица всего в нескольких дюймах от его. Она напрягалась, чтобы слышать голос матери.
— В какой она больнице?
— Мэллори не в больнице, мэм. Она не ранена.
Женщина презрительно фыркнула:
— Тогда кто вы такой? Почему звоните вы, а не моя дочь?
