- Принесли?
Мы ошарашенно молчали, потом я первым пришел в себя, осторожно отодвинул за плечи свою хрупкую спутницу и объяснил:
- Мы ищем женщину - старушку. Ушла за продуктами и пропала. Думали, может, она у вас?
- У нас? - удивился веселый. - Нет. Уж кого-кого, а старушек сегодня не было. В больницу ходили?
- Вообще-то нет, - подала голос девушка. - А думаете, надо?
- Ну, а куда еще? - человек пожал плечами. - Я просто не знаю. Старушка... Какая она из себя-то, ваша старушка?
Девушка принялась описывать стандартные приметы: пальто, меховой воротник, платочек, валенки, но весельчак оборвал ее:
- Можете и к дознавателям сходить. Если уж кто-то знает, то они. Сходите, сходите... А я вас за других принял, - он хохотнул. - Бессонница доконала! - и дверь перед нами захлопнулась.
- К дознавателям... - медленно повторила девушка. - Пойдете со мной? Может, вам домой надо? - она кивнула на мой глаз. - Болит ведь, наверное?
Глаз совсем успокоился, и я начал забывать о нем. А вот ее хорошенькое личико интересовало меня все больше.
- Милая, тебя зовут-то как?
- Ох, правда. Даже не познакомились... Полина.
- Эрик, - я протянул ей свободную от свертка руку. - И давай со мной на "ты". Знаешь, я ведь теперь инвалид. Глаза - нет! На проволоку напоролся.
- Вы так легко об этом говорите!
- А как мне? Глаз-то обратно не вырастет. Завтра на комиссию запишусь, зеленую карточку мне дадут...
- Пособие, - кивнула Полина.
- Да, пособие. Целый день на кровати валяться буду и книги читать.
- Со скуки же помрете! - она фыркнула. - Слушайте, а вы не боитесь дознавателей? Я боюсь.
- Да нет, чего мне их бояться? Мой отец был дознавателем... А в автобусе я буду бесплатно ездить, представь, куда хочу - и бесплатно.
- Угу, - тема инвалидности Полину, похоже, мало интересовала. - А что им говорить? Они же спросят: почему к нам пришла?
- Скажи, как есть: так и так, пропала бабушка, - я взял ее под руку и повел к темной махине Управления Дознания, - пошла за сахаром и не вернулась. Они сами разберутся. А тебе никогда не хотелось иметь зеленую карточку?
Полина раздула ноздри с чуть заметным раздражением:
- Нет, никогда. Что хорошего? Смотрят, как на неполноценную... А вам, похоже, хочется.
- Может, будешь меня все-таки на "ты" называть?.. Ну, хочется, да. И пускай себе смотрят! Когда я еще мальчишкой был, мой отец хотел мне такую сделать, да мама не позволила.
Мы поднялись по широким каменным ступеням, припорошенным лишь тонким сегодняшним снегом, без наледи, которую кто-то, должно быть, тщательно счищал каждое утро. Машинально я вытер ноги о решетку перед входом, то же самое сделала и Полина, и мы вошли беспрепятственно в полутемный гулкий вестибюль.
