. Но в дальнейшем пути греческой и восточной мысли резко расходятся. В Китае и Индии научно-философское мышление последующих столетий не выходит в принципе за пределы тех идей и тех методов, которые были сформулированы основоположниками соответствующих школ в период «пробуждения сознания». Речь шла лишь о комментировании трудов, признанных классическими, о том или ином их истолковании и о разработке деталей. В отдельных случаях эта разработка имела очень тонкий и изощренный характер, но существа дела это не меняло.
В то же время в Греции наблюдается громадный рывок. В области философии этот рывок выражается в создании великих философских учений Платона и Аристотеля, во всех отношениях превосходивших все, что до этого времени было создано мыслителями досократовского периода. О развитии послеаристотелевской философской мысли кое-что будет сказано в последующих главах. Отмечу тут же, что эти философские экскурсы не будут претендовать ни на полноту, ни на законченность. В частности, пусть читатель не удивляется, что он не найдет в этой книге изложения таких важных философских учений, как концепция Логоса Филона Александрийского или как философия неоплатонизма. С развитием греческой науки эти учения были связаны лишь самым минимальным образом и не внесли в нее (особенно поскольку речь идет об естествознании) практически никакого вклада.
Что же касается науки, то тут мы встречаемся с поразительным феноменом. Уже в IV в. до н. э. греческая наука (математика, астрономия) выделяется из синкретичной «науки о природе» досократиков и получает самостоятельный статус. Этому способствует то, что греческая наука этого периода создает свои собственные методы исследования, которые оказываются необычайно продуктивными и сохранившими свое значение в науке нового времени. Это гипотетико-дедуктивный метод, нашедший широчайшее применение во всех дисциплинах, так или иначе связанных с математикой. И во-вторых, это метод построения моделей, с помощью которых оказывается возможным объяснить наблюдаемые явления (σώζειν τα φαινόμενα, как говорили греки). Этот второй метод оказался особенно плодотворным в астрономии. Использование этих двух методов и явилось тем внутренним стимулом, который позволил грекам осуществить небывалый до этого скачок в развитии научного Знания. Для того чтобы греческая наука встала примерно на один уровень с наукой нового времени, нужен был еще один метод — метод научного эксперимента. Но по ряду причин, на которых мы здесь не будем останавливаться, у греков мы находим лишь зачатки научного экспериментирования. Эксперимента в том смысле, в каком он был создан трудами Галилея, Бойля, Гюйгенса, Ньютона, греческая наука еще не знала.
