— Это многое меняет, — немного подумав, ответила я. — Теперь нам нужно будет проверить, как Курдов смог узнать о завещании второго мужа Виктории, и действительно ли он может получить право пользоваться тем, что будет принадлежать его дочери. Я не слишком сильна в законах, но мне кажется, что наследством девочка сможет воспользоваться лишь после того, как ей исполнится восемнадцать. Лучше всего сначала проверить, а уже потом, когда все прояснится, предпринимать какие-либо действия против вашего бывшего зятя. В любом случае — очень хорошо, что вы согласились нам все рассказать. Как только мы что-то узнаем, я вам сразу позвоню.
— Да, конечно, — смущенно ответила Мясникова и, поднявшись, направилась к двери.
Я проводила ее до коридора, а затем вновь вернулась на то же место, посмотрела на Кряжимского и спросила:
— Сергей Иванович, а вы случайно не сильны в законодательстве?
— Что вы! — отмахнулся Кряжимский. — Я, конечно, кое-что знаю, но вот в таких тонкостях не разбираюсь. Лучше уж вам проконсультироваться у Ефима Григорьевича Резовского.
— Пожалуй, я так и сделаю, — ответила я и, пододвинув к себе телефон, принялась набирать номер Фимы.
Если кто не помнит, сообщаю: Ефим Резовский был моим старым знакомым и другом и работал адвокатом. Некоторые мои коллеги считали его слишком болтливым и неуравновешенным для такой профессии, но я Фиму уважала и ценила за его способность вытаскивать людей из многих передряг, в которые они по неосторожности своей попадали.
Как только трубку сняли, я услышала голос Фиминой секретарши. Я хорошо знала ее — девушку двадцати лет с очень пышными формами, что и неудивительно, ведь Резовский просто обожал женщин и буквально таскался за каждой юбкой, включая и мою тоже. Сейчас эта девица в привычных выражениях представилась и сразу же спросила у меня, по какому вопросу я звоню. Я тоже назвала свое имя и напомнила ей, что являюсь другом Ефима Григорьевича, ну и, конечно, попросила тут же меня с ним соединить. Секретарша сначала немного поворчала, но потом все же выполнила мою просьбу, и уже через несколько минут я услышала слегка подзабытый — в последнее время мы редко общались — голос своего старого друга:
— Да, Резовский слушает.
— Фимочка, привет, — радостно произнесла я. — Как твои дела? Это Бойкова, если не признал.
— Где уж тут признать! Ты, похоже, про меня совсем забыла, — намеренно обиженным голосом откликнулся тот. — Не звонишь, не заходишь… Так вот умру вдруг, а ты и знать не будешь.
