Лариса стрельнула глазами в сторону лестницы. По ней спускался тот самый «гора-человек», с которым Курехин разговаривал в отдельной кабине ресторана «Чайка». Электронные часы в холле «Славянской» показывали семнадцать сорок пять.
— Да. — Лариса тут же отвернулась, чтобы лысый не узнал ее.
— Это новенький. По-моему, если я не ошибаюсь, из Казахстана, командировочный… Я сейчас посмотрю. — Фишер залезла в какой-то талмуд и, пока лысый пересекал холл в направлении бара, придирчиво рассматривала записи. — Филиппов Алексей Витальевич, комната триста двадцать пять, — сказала она, когда дверь бара за лысым закрылась.
— Большое тебе спасибо, — ответила Лариса.
— А что, у вас какое-то дело к нему? Вообще он даже очень ничего, — продолжала вещать Фишер.
— Вот и займись им. По-моему, ты тоже в его вкусе.
— С чего ты взяла?
— Он так на тебя посмотрел, когда ты склонилась над журналом. Буквально пожирал взглядом.
— Нет, ты серьезно?
— Какие могут быть шутки, Галя! Иди скорей в бар, он наверняка пригласит тебя выпить.
— Но я же на работе…
— Приятное с полезным всегда хорошо сочетается.
В этот момент из бара послышался какой-то шум, было похоже на то, что кто-то уронил бокал.
— Е-мое, — проговорила Фишер. — Может, скандал какой, не дай бог!
— Так пойди посмотри! — улыбнулась Лариса.
— А кто же будет сидеть здесь?
— Мы пока покараулим…
Галина Владимировна раздумывала недолго. Быстро взглянув сначала на Ларису, а потом на ее спутника, она махнула рукой и пошла к бару.
Лариса, оказавшись за стойкой администраторши, заглянула сначала в журнал. Да, Филиппов Алексей Витальевич, проживающий в триста двадцать пятом номере. Затем взгляд ее упал на большую панель, висевшую на стене. Там находились ключи от номеров. Триста двадцать пятый был на месте. Скорее всего это были запасные ключи, которые хранились у администратора. У постояльцев были свои дубликаты.
— Ты что? — спросил Владимир, следя за сосредоточенной и напряженной Ларисой. — Что ты хочешь делать?
Она не ответила. Но уже знала, что будет делать дальше.
* * *
Филиппов просыпался тяжело. Всю ночь он кашлял и переворачивался с боку на бок. Накануне, уже после встречи с Курехиным, он позволил себе пропустить в баре двести граммов водки. От этого голова его стала пустой, как жбан, и, засыпая, он лишь смог отдаться чувству, что в настоящий момент ему хорошо. О делах он старался не думать.
«Что день грядущий нам готовит?» — гнусаво пропел лысый, борясь с одышкой и ставя на гостиничный пол свои мощные босые ноги.
