— Ну вот, ты и проговорилась…
— Я видела его вчера, в квартире Лели Косицыной, — сказала Лариса и пристально посмотрела на Курехина.
— А кто это такая? — спросил тот, нахмурившись.
— Подруга Алины, та самая, с которой был ваш сегодняшний собеседник в номере тогда, в отеле…
Курехин замер на месте и спустя мгновение рывком подошел к Ларисе и склонился над ней.
— И что? — выжидательно посмотрел он на нее.
— Ее вчера убили, — глядя прямо в глаза Курехину, сказала Лариса. — Прямо у нее в квартире. Причем произошло это сразу после того, как тебя выпустили из милиции. Неплохое совпадение, не правда ли?
Она по-прежнему гипнотизировала его взглядом. Лицо Курехина постепенно начало наливаться кровью. Губы его задрожали, он нервно вынул из кармана сигарету и закурил, несмотря на то что затушил предыдущую совсем недавно.
— Странные вещи происходят, — медленно произнес он, затягиваясь дымом. — Какая-то паскуда копает под меня… Крутая игра пошла. Надо переговорить с лысым немедленно. Слышишь, Василий?
Тот кивнул шефу в знак полного понимания ситуации.
— Кто же это может быть? — нервно заходил по комнате Курехин.
Лариса внимательно наблюдала за ним. Не похоже, чтобы переживания этого человека были наигранными. Скорее всего в этом деле не все так просто.
— Все, собираемся, едем! — вдруг остановился Курехин и ткнул пальцем в сторону Василия.
И тут впервые подал голос Кальтенбруннер:
— А с ней-то что делать?
Голос его был неожиданно жидок, как у людей нестандартной половой ориентации. Что ж, ее первоначальное впечатление в отношении его только подтверждается. И тут она действительно испугалась. Если он голубой, то к женщинам отношение у него особое. А учитывая специфику его деятельности — было ясно, что он выполняет при Курехине функцию палача, — Ларису он будет допрашивать с большим пристрастием.
— Профильтруй ее на предмет базара, — жестко приказал Кальтенбруннеру Курехин.
Голубой улыбнулся чуть шире и потер руки. «Точно маньяк!» — подумала Лариса.
Лицо Курехина тем временем исказилось злобой, он окинул всех присутствующих недоверчивым и болезненно подозрительным взглядом.
— Я никому не верю! — выкрикнул он и, резко открыв дверь, покинул помещение.
Следом за ним, сохраняя спокойствие и уверенность в себе, вышел охранник Василий. Что же касается Кальтенбруннера, то он остался недвижим. Когда дверь за двоими мужчинами закрылась, он где-то с минуту неотрывно смотрел на Ларису.
— Что, так и будем молчать? — первой не выдержала Лариса.
