— Серег, хорош, в самом деле, чо ты?
Никитин немного успокоился и уже повежливее пригласил Оксану. Та с недовольным выражением лица пошла с ним. В центре на абсолютно несгибающихся ногах двигался словно аршин проглотивший Добрынин. Лавриненко же, видимо, пытаясь развлечь саму себя, прижималась к нему, гладила по спине и даже издавала вздохи. Невообразимо прямой и напряженный Ювеналий с каменным лицом продолжал мерно ее вертеть. Наконец танец закончился, и все вернулись к столу.
— Эх, харашо! — воскликнул разгоряченный Айрапет. — Теперь самое время еще выпить и под быструю музыку потанцевать.
— Лезгинку спляши! — бросил ему сидевший набычившись Никитин.
— А спляшу, что такого, э? — весело откликнулся полный оптимизма Варданян. — Думаешь, раз я армянин, то лезгинка плясать не умею? Хочешь, тебя научу, дарагой? — подмигнул он Никитину.
— Я тебя сам чему хочешь научу, — пробурчал тот и стал разливать водку по новой.
В этот момент прозвенел звонок.
— Это за тобой, Серег, — кинул Шатилов.
— Чо это за мной-то?
— Буянишь много. Олег ментов вызвал.
— Чего-о-о? — Никитин агрессивно воззрился на Губина.
Но хозяин дома, не снимая с лица улыбки, коротко пояснил:
— Юмор.
— Чего-о-о? — пуще прежнего взвился Никитин.
Тут Маша, проговорив: «Слава богу, это, наверное, Люба», — пошла открывать дверь. Но ее предположения оказались неверными — очень скоро в комнату вошел человек лет тридцати с добродушным круглым лицом, который воскликнул при входе:
— Чего шумим, а драки нет?
— Ща будет! — пообещал Никитин, нехорошо глядя на вновь прибывшего.
— Ты бы лучше, Никитин, зачет наконец сдал, — вздохнул гость. — Третий месяц уже «хвост» висит. Я тебе делаю поблажку: выучи только времена. Остальное — бог с тобой, все равно не осилишь. Бутылку поставишь, я тебе, так и быть, черкну закорючку.
— Это он может! — сказал Шатилов, прижимая руки к груди. — Вы не думайте, Валерий Григорьевич, что он пьяный, он все соображает. И английский он выучит… За бутылку.
— Под «бутылкой» имеется в виду виски, — с улыбкой уточнил Валерий Григорьевич.
— Вис-ки-и-и? Да вы чо? — протянул Никитин. — Я сам его сроду не пил! Давайте «Анапу», а?
— Торг здесь не уместен, — продолжая добродушно улыбаться, сказал Валерий Григорьевич.
— А вы, Валерий Григорьевич, в Англии были, да? — подлизываясь, спросил Шатилов, накладывая себе салат.
— Был, — коротко ответил тот, присаживаясь на уголок стола.
— А еще?
— А еще, Шатилов, я был молодым и рьяным, только поэтому я вам кое-что прощаю.
