Она закончила делать вечерний макияж, надела заранее приготовленное платье, а светлые волосы оставила свободно распущенными. В этот момент в комнату вошел Евгений. Несколько секунд он постоял в дверях, с улыбкой наблюдая за женой, а потом сказал:
— Сейчас ты прямо как пятнадцать лет назад! Совершенно не изменилась!
— Если ты такой примитивной лестью рассчитываешь, что я растаю и потеряю бдительность на твой счет, то не обольщайся, — усмехнулась Лариса.
— Ну вот почему ты всегда с иронией относишься к моим словам? — обиженно произнес Котов. — Я, между прочим, от чистого сердца…
— Ладно, ладно, — отмахнулась Лариса. — Пошли вниз.
В машине она откинулась на подголовник — Евгений сам сел за руль, и она могла спокойно отдыхать — и задумалась. Немного горько было сознавать, что ласковые слова мужа, которые когда-то заставляли ее просиять, теперь ничего не всколыхнули в ее сердце. К тому же Лариса настолько привыкла к вранью мужа, что ни одна из его фраз всерьез уже не воспринималась. Она и не пыталась отличить, где ложь, а где правда.
«Да он и сам, по-моему, этого уже не может отличить», — подумала Лариса с легкой грустью по утерянному счастью.
Тем временем Котов остановил машину перед элитным домом в районе Набережной. Выйдя из машины, он галантно подал жене руку, щелкнул пультом управления сигнализацией и повел супругу к подъезду.
— Лавриненко уже здесь, — кивнул он на сверкающий «БМВ», припаркованный рядом.
Ларисе не очень хорошо были знакомы обе пары — что Губины, в гости к которым они направлялись, что Лавриненко, — и она никак не отреагировала на сообщение мужа.
Стол в трехуровневой квартире Губиных был уже накрыт, и за ним восседали гости. Хозяйка, Элеонора Николаевна Губина, миниатюрная блондинка с множеством завитков-кудряшек на голове, была одета в короткое светлое платье с блестками. Она явно старалась выглядеть юной девочкой — постоянно улыбалась, весело щебетала и смеялась, запрокидывая голову. Надо признать, выглядела она действительно довольно молодо, но все же возраст ее уже не скрывали ни тщательно наложенный макияж, ни подтяжки кожи.
Муж ее, Василий Геннадьевич, высокий крупный мужчина, внешне являл собой полную противоположность хрупкой супруге. Да и вел он себя не столь непосредственно, все больше молчал, со снисходительной, но тем не менее теплой улыбкой наблюдая за женой и периодически отвечая на ее просьбы, обращенные к нему в перерывах между бурным потоком слов.
