«Но сегодня только второй день, — напомнил мне голос разума. — И ты не знаешь, что он тебе готовит».
— Да, скорее всего ничего хорошего, — отмахнулась я, входя в подъезд и поднимаясь по лестнице. — Скорее всего сегодня меня ждет неслабая куча обломов. Как и вчера…
Голос разума предпочел осторожно промолчать, понимая, что небезопасно в этой ситуации что-то вякать.
Когда я открыла дверь, то облегченно вздохнула — первый облом не заставил себя ждать!
Это был Ванцов, который уже проник к нам и сидел, развалясь в кресле…
* * *
Итак, Ванцов сидел, развалясь в кресле, и курил. Лариков внимательно смотрел на него — по их виду я тут же поняла, что они вели разговор долгий, нелицеприятный и касающийся моего чрезмерного любопытства.
Я справилась с желанием немедленно испариться в пространстве и мужественно шагнула навстречу жизненным трудностям.
— Привет, — бросила я, стаскивая куртку. — Надо же, какие люди к нам заходят без охраны!
— Привет, Сашенька, — приторно-ласковым голосом, явно не предвещающим никаких послаблений, сказал Ванцов. — Я по делу.
— Надо думать, — кивнула я. — Только не надо на меня орать и махать руками. Я все поняла, осознала и ухожу в строго очерченное подполье.
— Да о чем ты?
Он вытаращился на меня с таким недоумением, что на секунду я поверила, что он действительно не собирается ругать меня за «самодеятельность».
— О Воронцове, — тихо напомнила я ему.
— О боже! — закатил он глаза. — Сашка, ты вконец обалдела со своим «Даймоном Хиллом»! Андрей, ты можешь ей объяснить, что, когда человек ничего не предпринимает для оправдания, даже я ничем не могу ему помочь?
— Ага, значит, и у тебя вина Воронцова вызывает сомнения? — обрадовалась я.
— Саша, мы опять будем говорить впустую, — отмахнулся Ванцов. — Я ничего не могу поделать с человеком, который молчит! Что мне, бить его, что ли? Он молчит, как партизан, и на лице его не отражается никаких эмоций. Я даже психолога вызывал — никакого результата! Она посмотрела и сказала — не аутизм! Он прекрасно отдает себе отчет в поступках, у него прекрасная реакция, просто он не желает говорить, понимаешь? И я пришел к тебе как раз просить об одной услуге, а вместо этого ты мне тут устраиваешь совершенно непонятный скандал!
Он замолчал. По его учащенному дыханию и покрасневшим щекам я без особого труда заключила, что Ванцов разозлился не на шутку.
— Не обижайся, — попросила я.
— Да забыл уже, — отмахнулся он.
— А что за дело?
— Ты говорила, что в тот момент, когда вы с Воронцовым встретились, у тебя возникло ощущение, что вы близки к контакту?
