Я думала, что Вудс остановит это безумство, когда он увидел нас, но он не сделал этого.
Он казался так же сбитым с толку как и я, но он не остановил это.
Я посмотрела на короткое, обтягивающее серебристое платье, в которое я сейчас была одета. Спина была открыта, а декольте было очень глубоким. Я чувствовала себя в большей степени обнаженной, чем одетой.
— Они не будут на тебя смотреть. Они слишком заняты в своем маленьком элитном стаде. Ты просто пой, чтобы у них было музыкальное сопровождение, и они могли потанцевать, если захотят, — проинформировала меня Мейси, пока проталкивала меня вверх по лестнице к скептически настроенным членам группы.
Я не могла сказать, что винила их.
— Ты наша замена? — спросил один с раздражением в голосе.
— В конце концов, все будут смотреть на ее тело, и не будут слушать, как плохо мы звучим, — проворчал второй, протаскивая через свою голову ремень от гитары.
— Что ты можешь спеть, сладкая? — спросил немолодой человек с лысеющей головой.
Я не хотела быть здесь. Я не просила этого.
Я встретилась своим взглядом со злыми и раздраженными взглядами участников группы. Я слышала их раньше. Они не были особо хороши. Почему они думали, что могли измываться надо мной, как будто моей главной целью являлось то, чтобы испортить им жизнь? Если бы их солист уделял больше внимания своей аллергии, такого бы не случилось.
Я прошла мимо каждого из них и повернулась к тому, кто снисходительно спросил, что я могу спеть.
— Я спою все, что вы мне наиграете, — ответила я, выходя на сцену, как дива, которой я не была.
Начала играть знакомая мелодия песни Адель «Someone like you», и я испытала облегчение, так как знала слова песни, но меня затошнило, потому что популярность песни привлекла внимание гостей.
Я надеялась, что на меня не обратят внимание. Я начала петь меланхоличные слова песни под звуки фортепиано.
Вместо того чтобы смотреть в зал, я уставилась на участника группы, который играл на фортепиано.
Промелькнувшее в его глазах одобрение принесло мне облегчение, когда я пела следующую строчку.
Как и в моей комнате, где я росла, так и сейчас я отгородилась от всего вокруг и погрузилась в слова песни и мелодию. Это был мой способ справиться с безумием моей жизни. И я использовала его сейчас в моей настоящей жизни.
Мы перешли к песне «Ain’t No Other Man», ковер-версию которой исполняла Кристина Агилера. Веселая мелодия заставила гостей в зале проснуться.
Долгое время мне удавалось не входить в контакт с взглядом Вудса, хотя я точно знала, где он стоял. Я чувствовала его глаза на себе.
