Охранники начали действовать. Один звонил врачу. Другой командовал:
— Освободите помещение! Я говорю — освободите помещение! Да побыстрее! Начинайте митинг!.. Еще раз повторяю — начинайте митинг!..
— Могу я чем-то помочь? — вмешался начальник станции.
— Убирайся, старый пидор! — раздалось в ответ.
Первый охранник добавил:
— На столах все оставить как есть! Не исключена провокация! Надеюсь, фамилии присутствовавших известны?
Начальник станции угодливо кивнул:
— Я списочек представлю…
Мы вышли из помещения. Я нес портфель в дрожащей руке. Среди колонн толпились работяги. Ломоносов, слава богу, висел на прежнем месте.
Митинг не отменили. Именитые гости, лишившиеся своего предводителя, замедлили шаги возле трибуны. Им скомандовали — подняться. Гости расположились под мраморной глыбой.
— Пошли отсюда, — сказал Лихачев, — чего мы здесь не видели? Я знаю пивную на улице Чкалова.
— Хорошо бы, — говорю, — удостовериться, что монумент не рухнул.
— Если рухнет, — сказал Лихачев, — то мы и в пивной услышим.
Цыпин добавил:
— Хохоту будет…
Мы выбрались на поверхность. День был морозный, но солнечный. Город был украшен праздничными флагами.
А нашего Ломоносова через два месяца сняли. Ленинградские ученые написали письмо в газету. Жаловались, что наша скульптура принижает великий образ. Претензии, естественно, относились к Чудновскому. Так что деньги нам полностью заплатили. Лихачев сказал: — Это главное…
Приличный двубортный костюм
Я и сейчас одет неважно. А раньше одевался еще хуже. В Союзе я был одет настолько плохо, что меня даже корили за это. Вспоминаю, как директор Пушкинского заповедника говорил мне:
— Своими брюками, товарищ Довлатов, вы нарушаете праздничную атмосферу здешних мест…
В редакциях, где я служил, мной тоже часто были недовольны. Помню, редактор одной газеты жаловался:
— Вы нас попросту компрометируете. Мы оказали вам доверие. Делегировали вас на похороны генерала Филоненко. А вы, как мне стало известно, явились без пиджака.
— Я был в куртке.
— На вас была какая-то старая ряса.
— Это не ряса. Это заграничная куртка. И кстати, подарок Леже.
(Куртка и вправду досталась мне от Фернана Леже. Но эта история — впереди.)
— Что такое «леже»? — поморщился редактор.
— Леже — выдающийся французский художник. Член коммунистической партии.
— Не думаю, — сказал редактор, потом вдруг рассердился, — хватит! Вечные отговорки! Все не как у людей! Извольте одеваться так, как подобает работнику солидной газеты!
