Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала… | страница 131



Конрад Буссов в упоминавшихся «Московских хрониках» пишет об этом так:

Но, сказать по правде, это была кара Божия, ниспосланная для того, чтобы Борис узнал, что никакая премудрость не устоит против Бога и что Бог может обратить в глупость лукавый ум… Заключенные им союзы со многими могущественными властителями ни к чему не привели, все труды и старания, которые он с великим разумением положил на улучшения в стране, мало кем ценились; неслыханно обильная милостыня, которую он раздавал во время длившейся несколько лет подряд великой дороговизны, не спасла бедный народ от сильного голода и мора в его стране, и люди гибли тысячами… И голод во всей стране был сильнее, чем даже при осаде Иерусалима, о чем можно прочесть у Иосифа Флавия, когда евреи поедали собак, кошек, крыс и мышей, даже кожу со старых седел и сапог, а также голубиный помет… Клянусь Богом, истинная правда, что я собственными глазами видел, как люди лежали на улицах и, подобно скоту, пожирали летом траву, зимой сено. Некоторые были уже мертвы, у них изо рта торчали сено и навоз… Не сосчитать, сколько детей было убито, зарезано, сварено родителями, родителей — детьми, гостей — хозяевами и, наоборот, хозяев — гостями… [6].

Да, таковы последствия убийства одного младенца… Впрочем, если верить прежнему царю, Грозному (его покаянному синодику 1583 года), то он собственноручно задушил тысячу своих незаконнорожденных детей…

Небесный свидетель истории: комета Галлея

В январе 1604 года до Годунова доходят слухи о том, что в Польше объявился самозванец, выдающий себя за сына Ивана Грозного, Дмитрия, чудесно спасенного 15 мая 1591 года в Угличе верными людьми. С этого времени в Москве начинаются знамения.

По ночам на небе появлялось грозное сверкание, как если бы одно войско билось с другим, и от него становилось так светло и ясно, как будто взошел месяц… Много раз поднимались днем невиданные бури, которые сносили башни городских ворот и кресты со многих церквей…

У людей и скота рождалось много странных уродов. Не стало рыбы в воде, птицы в воздухе, дичи в лесу; а то, что варилось и подавалось на стол, не имело своего прежнего вкуса, хотя и было хорошо приготовлено… В одной деревне собака пожрала собаку, в другой — волк пожрал волка. Волки бродили такими большими стаями, что путешественникам нельзя было пускаться в путь маленькими отрядами… Разной породы лисицы, голубые, красные, черные, бегали среди белого дня по Москве внутри стен, и их ловили. Это продолжалось целый год, и никто не знал, откуда приходит столько лисиц… [6].