Первый брак Василия III был бездетным, и после 20 лет супружества с выбранной им из полутора тысяч знатных претенденток Соломонией Сабуровой великий князь московский развелся с женой и заточил ее в монастырь. Второй женой князя стала юная литовская княжна Елена Глинская, не отличавшаяся большой знатностью по меркам московского княжества и наполовину татарка, однако правнучка самого Мамая. Заметим, что литвинкой (дочерью легендарного литовского князя Витовта, победителя тевтонов в Грюнвальдской битве 1410 года) была и мать самого Василия III, принявшая при обращении из католичества в православие имя София, Некоторые историки отмечают, что мать, бабка и прабабка Ивана Грозного сильно отличались европейской образованностью и властностью от русских жен прежних князей; их называют иногда «демоническими иноземками». Для нас сейчас важно, что они были из Литвы — последнего оплота древних праарийских верований в Европе «от Атлантики до Урала».
Елена Глинская, воспитанная в литовских обычаях, была молода, умна, умела нравиться. Василий был столь увлечен молодой женой, что в угоду ей не побоялся нарушить заветы старины и сбрил бороду. Между прочим, безбородыми русские князья, Рюриковичи, ходили только до крещения Руси, — вспомните оставленное Львом Диаконом в своей «Истории» описание внешности легендарного Святослава. В Литве же дохристианские верования и обычаи и после ее крещения (позднейшего в Европе) в XIV веке сохранялись вплоть до середины XX века (!), точнее, до ее включения в состав СССР в 1939–1940 гг. Еще совсем недавно верующие литовские бабушки-католички шутили: «Мы днем в костеле молимся, а вечером с нашими ужами да ежами советуемся», — имея в виду священных животных своих древних верований. Есть и другая, более древняя литовская поговорка: «Можно и богу молиться, и черта за хвост держать».
Надо добавить еще, что литовский язык, как считают некоторые современные исследователи, ближе всех европейских языков сохранил свою дохристианскую, пра-арийскую основу. Вот какую жену взял себе по любви старый московский князь, и вот почему он сбрил бороду.
Впрочем, со времен Ивана III, отца Василия III, московский князь именовал себя уже «Божиею милостью Государь всея Руси, Царь всея Руси и самодержец». С конца XV века, после падения Константинополя, на печатях московского государя появляется новый, византийский герб — двуглавый орел (вместе с прежним Георгием Победоносцем). Из Пскова, от инока Филофея, пошла с начала XVI века и формула «Москва — Третий Рим; два Рима пали, а четвертому не бывать».
