– Упасть в воду! Опять! Нет! Только не это!
Сумасшедшие барабаны в ушах отстукивали погоню. Должно быть, она упала и на какой-то момент потеряла сознание. Да, моментальное помутнение сознания, и как следствие – Агасфер, Копье Власти, мистерия. Она прибавила шаг, стремясь поскорее добраться до Спаса на крови, откуда рукой подать до Шлимана.
С неба луна светила на нее, как гигантский прожектор ночных стражей, барабаны в ушах уже, наверное, были слышны во всем городе. Во всяком случае, эхо отражалось от домов на противоположном берегу реки.
«Сон может быть вещим, – лихорадочно соображала Лада, вновь прибавляя шаг, надо рассказать Шлиману о Копье, нужно…».
За спиной послышался стук копыт, Лада завизжала и понеслась вперед, не разбирая дороги.
И опять она не видела преследователя, но уже ощущала его горячее смрадное дыхание. Ужас сменялся горячими и холодными волнами, пока не превратился в единую пульсацию страха.
Не помня себя, Лада захрипела и побежала что было сил вдоль набережной, преследуемая настигающим ее кошмаром. А копыта все стучали, отражаясь от черных домов, так что казалось, звук идет отовсюду, будто сам великий мрак приближался к ней на призрачных конях Апокалипсиса.
«Медный всадник скачет над Невой!» – почему-то подумала Лада, пытаясь успокоить себя.
Звук увеличивался, приближался, глушил.
И вот уже Лада снова жмется к каменной набережной, вот стекает по ступенькам к черной, блестящей воде, туда, где так тихо и покойно, где цоканье пропадает в волнах и светло от луны. Туда, в ласковые карнавальные блески, куда так хотелось еще в детстве, когда семья жила в центре.
– Ладушка! Касаточка! Очнись! Это сон, дурной сон, – над постелью появилось встревоженное кукольное личико бабушки Руфь. – Успокойся, ласточка. Лобик-то мокрый, мокренький…
«Мокрый – значит вода», – Лада моргнула и действительно увидела воду, перед которой она теперь стояла на коленях.
Каменная лесенка терялась в темной глубине, как бы приглашая спуститься по ней. На какое-то мгновение Лада перестала слышать чечетку подков, воспринимая лишь шелест волн шлифующих камень.
Тихая речная дорога, черный шарф царицы ночи, словно приглашали ее в путешествие.
Лада сделала шаг – и тут же оказалась в объятиях Питера.
– Куда ты, родная моя? Милая! – он держал ее, аза его спиной светилась бездна.
– Я не нарочно. Просто так получилось, – шепнула Лада. – Я искала тебя. Все время искала тебя.
– Но я же тут, глупышка. Я с тобой.
