В огромной квартире Агасфера, которая иногда занимала целый этаж, а иногда скромно ютилась в трех– четырех комнатках, жили традиции и привычки. Воспитанная в строгой, религиозной семье Руфь, усвоив правила в доме свекра, предпочитала не спорить с ними, а возводить в рамки законов. По сути, она была идеальной снохой, доброй и домовитой. Как-то так вышло, что ее любили все: и вечно летящий к неведомой цели Агасфер, и забегающие на огонек посвященные.
Завоевавший уважение всех домочадцев и, главное привязанность Руфь, Шлиман, имел собственную скромную комнатку в апартаментах великого посвященного, аккурат возле черного хода и заветной кладовки с Граалем и съестными припасами.
Причем комнатка Шлимана оказывалась каждый раз такой, какой она была нужна ему в данный конкретный момент. Это была крохотная коморка, где хозяин любил работать или хотел уединиться, с окном на улицу, компьютером на столе, и узким, покрытым клетчатым пледом, ложем в углу, вдруг словно начинала расти, из стены выступали полки с книгами, и на журнальном столике появлялись горячие булочки.
В такие дни Руфь или ее муж, много лет записывающий походы Агасфера, заходили к нему с самоваром, и он рассказывал им разные истории, купаясь в лучах тихого семейного счастья. Сегодня комната расширилась до размера небольшого салона девятнадцатого века, в зеленых мягкий креслах напротив Шлимана расположились Сергей, Ольга, и ставший в последнее время ее постоянным спутником, внук Агасфера.
Ольга Дан живо интересовала Шлимана ввиду своей уникальности и дикости.
– … Итак, брак с мистической Софией… – Шлиман покачал головой, собираясь с мыслями. – Как бы это вам, попроще… – он сел, закинув ногу на ногу, и пристально посмотрел в серые стальные глаза этой непостижимой женщины.
– Говори, как знаешь. Не пойму – переспрошу, чай, язык имеется.
Ольга зло посмотрела на него. Работая с литераторами, она уже привыкла к тому, что за глаза они называли ее неучем и полудурком, зато в глаза-то, поди, хамить до сих пор никто не решался.
– В общем, так: было несколько версий Софьи или Софии, как больше нравится. Вам что-нибудь говорит выражение: «Вера, Надежда, Любовь и мать их София»?
– Ну да, праздник такой есть. Поздравляют женщин с этими именами… – Ольга неуверенно посмотрела на Шлимана.
– Вот именно, – оживился он, – Софией звали христианскую мученицу, казнённую в Риме во II веке нашей эры вместе со своими дочерьми Верой, Надеждой и Любовью. Но нам больше интересно другое значение «София – мудрость». И Агасфер, насколько мне известно, пряча документы в Москве, готовил алхимическую свадьбу городу, который тогда еще в планах не значился, но был предсказан и, значит, неминуемо должен был появиться.
