– Выходит, ты тоже бессмертный! – Сергей чувствовал себя одураченным. Само же напрашивалось что если Посвященных отыскивают и пробуждают Хранители, то сами Хранители должны либо уже обладать бессмертием, либо каким-то невероятным образом успевать за одно воплощение и осознать себя, и вытащить, может быть, десятки других. – Почему же ты не сказал ничего мне? – прошептал или, скорее, простонал он.
– Когда? – развел руками Шлиман. – У тебя едва-едва хватило времени вспомнить себя. Если бы не чрезвычайные обстоятельства…
– А теперь, значит, ты говоришь мне, вот так просто, за обедом? Так, будто это простая формальность, мол, извини, но я один из тех, о ком ты всегда меня спрашивал. О ком грезил! Кого почитал, наконец!
Его душила обида.
– Мог бы хотя бы походя намекнуть, что уже достиг того, о чем я столько воплощений грежу!
– Извини, – Шлиман отставил тарелку. – Чего ты от меня хочешь? Я дал тебе гравюру, и ты признал в ней Прагу XVI века, принес почитать пару книг, и ты вспомнил свою жизнь, цель, хранителей. Поверил бы ты мне, приди я в твое проектное бюро и расскажи все это? Абсурд. Как минимум, ты счел бы меня сумасшедшим. Я шаг за шагом давал тебе необходимые ключи, позволяя находить к ним замки. Так что же ты хочешь, чтобы я изменил веками сложившуюся методу и подставил под удар и твою жизнь и теперь судьбу города, с которым мы оказались связанными?
Сергей чувствовал себя как после хорошей выволочки, и в тоже время перед ним замаячила настоящая, крепкая, основанная на вере и на том, о чем говорили ему его глаза и сердце, надежда. Алхимик видел двух существ, достигших высшей цели. Они были рядом, до них можно было дотронуться, изъяви он желание протянуть руку. А то, что стало доступно одному вчера, будет получено другим, быть может, уже сейчас.
Визит к коллекционеру был запланировано на завтра, о чем Сергей тут же доложил Ольге Дан по телефону.
А кто-нибудь из эдаких писателей прибыл? – Защебетало в голове Лады, и ее рука как бы сама собой потянулась к бумаге, и записала вот такой диалог.
«– А кто-нибудь из эдаких писателей прибыл?
– Конечно, возьмите хотя бы Захер фон Мазоха.
– За что простите?
– Исключительно на добровольных началах!
– «И я там был, мед, пиво пил…».
– Господа, к вашим услугам лучшая Словолитня! Только сейчас, только для вас словолитня выплавляет, выливает, капля за каплей, слово за слово, строчки, ручейки, полноводные реки… Весеннее половодье, книжная ярмарка. Подлинная мистерия творится словами, делами, сердцами. Придут те, кого не звали, из королевства мечты, из рая для рыцарей и трубадуров, мистерия творится в тигле алхимиков, в котором будут вариться все, все, все…»
