По дороге в третий взвод навстречу попался поспешающий Хохлов. Вызвала на доклад. Молодец, правильно.
Командир взвода, сержант Хохряков, раздевшись по пояс и паря нагретой водой, умывается у взводной землянки. Это, кстати, мысль:
– Константин Николаевич, мне водички не подогреешь? А то уже забыл, когда грязь смывал.
– Как не подогреть? Сейчас ведерко сделаем, товарищ командир.
Оценив мой вид, добавляет:
– Может, заодно и побреетесь? Бритва «Золинген», трофейная. Мягко идет. Соглашайся, ротный.
Согласно машу рукой:
– Убедил, чертяка говорливый.
Пока умывался и брился, кто-то из бойцов на гимнастерке подворотничок поменял, да и чище она стала в разы. Как на свадьбу готовят!
Проверив заведования, поставив задачи, уже собирался назад, когда раздался зуммер телефона. Связист с непонятной интонацией в голосе оповестил:
– Вас, товарищ старший лейтенант.
Беру трубку:
– Слушаю.
– Товарищ командир, вы обедать идете? Второй раз ведь подогреваю. Олег, не задерживайся.
Слышать на войне из телефонной трубки нежный женский голос – это не передать словами.
Губы, кажется, сами произнесли:
– Иду, Маша.
А за спиной кто-то завистливо вздохнул.
Мы кушали вдвоем. За мое отсутствие землянка преобразилась. Кругом порядок, каждая вещь на своем месте, и главное – появилась разделившая помещение ширма из пары плащ-палаток. Ну, и отлично. А где связист?
– Маша, а куда ты Гавриленко дела?
– В соседнюю землянку отправила, к бойцам. И построила перед этим. Избаловал ты его, ротный.
– А кто за связь теперь отвечать будет?
– Вон с того позвонишь – он через две минуты прибежит. Я могу трубку поднять, да и ты не безрукий.
Пообедав борщом и перловкой с мясом, устроившись рядом на нарах, сидели совсем по-домашнему и разговаривали. Вспоминали дом, знакомых, наш город… От этой невозможной, успокаивающей обстановки сладко щемило сердце. Как я уже долго на войне! И конца-края не видно. Гоним фашистов, и прогоним, сомнений нет, но вот когда это будет? И кто доживет до Победы?
После сытного обеда неудержимо потянуло в сон. Ночью навоевался с фашистской разведкой. Языка хотели взять. «Взяли». Последнего гада лично из снайперки положил, у самой их проволоки. Ну, они со зла нам шороху и устроили – полночи долбали. А сейчас глаза сами закрываются.
Девушка заметила:
– Олег, приляг, отдохни. После обеда положено, это я тебе как медик говорю.
И ведь не могу с ней спорить.
Не знаю, когда проснулся в первый раз. Наверное, через час. Потрескивают дрова в буржуйке, Гавриленко тихим голосом отвечает на доклады, Арсеньева проверяет комплектность санитарных сумок, что-то неразборчиво бурчит Хохлов. Порядок…
