— Переложить ее? — обеспокоенно спросила Полли.
— Она слишком больна, чтобы перемещаться, — ответил врач.
Все собрались вокруг, взволнованно переговариваясь. Новая стража захватила аптеки и больницы, и нельзя было достать нужное лекарство. Я увидела, как Полли выбежала из комнаты, и отключилась.
Обморок был желанным избавлением. В сознании возникали самые счастливые минуты, так ясно, что я слышала голос матери и ощущала запах розового масла, которым она пользовалась. Я чувствовала мягкую шкуру Беллы и ее холодный мокрый нос. Но когда снова началась лихорадка, вернулись и кошмары: Мэри — скелет за решеткой, умирающий на тюремной койке Джейми, неподвижный взгляд отца, истекающего кровью на полу бального зала.
Я с криком проснулась.
— Элиза, все хорошо, — сказала Полли, прикладывая к моему лбу влажную ткань.
Немного сфокусировав взгляд, я увидела комнату и снова откинулась на подушку. Стук сердца отдавался в ушах.
— Что сказал врач? — спросила я.
Когда она не ответила, я поняла, что антибиотики найти не удалось.
— Мы делаем все, что в наших силах. Я ходила с утра на рынок.
По голосу Полли я поняла, что она вот-вот заплачет.
— Мистер Сибрук, старый аптекарь, сказал, что знает, где их можно достать. Завтра утром схожу. Мама в деревне ходит по домам и узнает, не осталось ли у кого-нибудь что-то в аптечке.
Я кивнула, малейшее движение отдавалось болью в голове. Лекарств ни у кого не было.
— Холлистер захватил больницы?
— Да, — мрачно кивнула Полли. — Сегодня на площади были его солдаты, один из них следил за мной.
— Мы не сможем сражаться с ними, — с трудом выговорила я. — У них пистолеты и севили…
Меня снова затрясло, и я легла, не в состоянии выдавить ни слова сквозь стучавшие зубы.
Полли посмотрела на меня, стараясь скрыть беспокойство, ее нос сморщился — стало понятно, что она сейчас заплачет. Натянув на меня одеяло до самого подбородка, Полли легла рядом, обнимая меня, чтобы согреть.
Дверь отворилась, и появился доктор.
— Ей нужно отдохнуть, Полли, — мягко упрекнул он, и она встала и ушла.
Врач подошел ко мне с бутылочкой лекарства янтарного цвета, оно снимало озноб и давало возможность поспать. Я почувствовала, как он открывает мне рот и вливает вяжущий сироп. Тяжесть навалилась, словно плотное одеяло. Я отчаянно пыталась позвать Полли, но меня накрыла темнота.
Когда я проснулась, рядом с кроватью сидели доктор и родители Полли. Клара держала мою руку в своих, нежно сжимая, как когда-то делала мама. Она печально улыбалась мне, глаза покраснели от слез.
