— Значит, вы не против, если я вам снова позвоню? Или вы сами позвоните?
— Я не знаю, — запинаясь, ответила я. — Ну хорошо, позвоните мне. Наверное.
Неожиданно в трубке раздался его смех.
— Вы меняете свои решения со скоростью звука, — сказал он.
— Дэн, я очень хочу встретиться с вами снова.
— Отлично. Теперь, когда мы это выяснили, я отпускаю вас заниматься своими неотложными делами.
— Спасибо, Дэн. Пока.
Я положила трубку и разревелась. Едва ли не впервые в моей жизни появился мужчина, которому я готова была распахнуть свое сердце. Как некстати случилась вся эта история. Фрэнки уткнулась головой в мои колени, с беспокойством поглядывая на меня. Я опустилась на потертый деревянный пол и крепко обняла ее.
— Ох, Фрэнки, — всхлипывала я, зарывшись лицом в ее шерсть. — Что же делать?
Когда я проснулась, первым, кого я увидела, был Тоби.
— Мама, вставай! — кричал он, подпрыгивая рядом с кроватью. — Папа говорит, ему надоело ждать, когда ты проснешься. Он хочет пойти на работу.
Ничего не соображая, я посмотрела на часы, стоящие на тумбочке. Половина десятого. Не так плохо для каникул, утешила я себя.
— Я думала, он взял неделю отпуска.
Тоби улыбнулся, от усиленных прыжков его лицо порозовело и слегка напряглось.
— Папа идет на работу, на работу, на работу!
— Да, хорошо, Тоби, я поняла, спасибо.
Слегка раздосадованная бесцеремонным пробуждением, я вылезла из постели и обошла вокруг малыша, чтобы пройти в ванную. Дома я любила несколько минут понежиться в кровати, потом, не торопясь, пойти на кухню, чтобы приготовить чай и накормить Фрэнки в мирной тишине квартиры.
Не доходя до двери ванной, я поняла, что, несмотря на вчерашний трудный день, беспокойную ночь и непрерывную болтовню Тоби, я почти не чувствую боли в плече.
— Может, пока я принимаю душ, ты пойдешь к папе и скажешь, что я проснулась?
К счастью, малыш послушался. Я посмотрела на грязную ночную рубашку, которую ночью бросила в ванну. Запах рвоты напомнил мне о Тедди. Бедный ребенок, подумала я, вся эта история его ужасно пугает.
Я бросила рубашку в корзину для белья, открыла воду и встала под горячий душ, повернувшись так, чтобы вода не попадала на обожженное плечо. Несмотря на все мои усилия, повязка слегка намокла. Выйдя из душа, я отлепила уголок пластыря и осмотрела рану в зеркало. Ожог Лорен заживал очень быстро, но я понимала, что непременно должна сходить на прием к врачу.
Приклеив пластырь на место, я стала снова думать о Тедди. Почему из всех детей только он отказался признавать во мне свою маму? Я знала, что мне придется поговорить с ним об этом, но не знала, с чего начать.
