Вдруг мир исчез.
В голове зазвенел колокол. Игорь резко сел. Гудение исчезло, но кровь продолжала долбить в виски. Огляделся. Обыкновенная учебная аудитория. Разношерстная студенческая публика. Маленький профессор бурчит: «Занятие окончено. Все свободны». И косится туда, где сидит Игорь. Собирает свои бумажки, запихивает в портфель, семенит к двери.
Игорь кое-как вылез из аудитории в коридор, прислонился к стене, оглянулся. Все кругом было по-прежнему. Университет жил своей жизнью. Парни и девушки играли замысловатые социальные роли: ботаники зубрят конспекты, ребята попроще заигрывают с девочками посимпатичнее, первокурсники жмутся к стенам, кто-то втихаря ковыряет нос, другой у деканата дежурит с папочкой. Димок, похоже, опять диски с порнухой притащил, вон как его обступили.
Подошел Макс, старый друг. Они учились еще в школе, а потом вышло так, что вместе поступили на экономический. Как всегда — руки в карманах, рюкзак на левом плече.
— Скажи честно, ты какую траву употребляешь?
— Нет, Макс. Мне сейчас не до шуток. Надо поговорить….
— В последнее время ты сам не свой.
— Знаю. Давай на большой перемене до набережной прогуляемся.
Через два часа оба вышли на улицу. Солнце припекало. Недалеко от спуска к причалам они сели на еще не подстриженный газон.
— Ну, выкладывай.
Игорь положил сумку на землю и начал:
— Это началось с неделю назад.
— Я заметил.
— Не перебивай, — он сорвал травинку, и, вертя ее в руке, продолжил, — Так вот. Не знаю почему, но я потерял сон. Не могу уснуть, хоть тресни. В какой-то момент отрубаюсь, проваливаюсь и все. Если б не размытость, готов поклясться, что это выглядит как реальность. Причем снится мне это каждую ночь. Сюжет примерно такой. Я в центре города. Вечером. Все горит, реклама светится, витрины, витражи освещены, гирлянды сверкают…. И ни души. Вот, иду я по улице, пытаюсь хоть кого-нибудь найти, заглядываю в окна кафе, захожу внутрь, стучусь. На столах еда, выпивка, чай горячий. Представляешь, пар идет. За стойкой — открытая касса, деньги на прилавке лежат. Такая же картина примерно везде — в ателье, ресторанах, казино, магазинах, салонах, барах. Я, уже отчаявшись кого-либо найти, последний раз захожу внутрь какого-то здания… по-моему, универмага. Здоровое такое здание, просторное, с бутиками, элеваторами, кондиционерами. Тишина. Только реклама неоновая жужжит. Смотрю налево — никого, направо — и, надо же, вижу человека!
— Ну? Дальше?
— Смотрю: уборщик. Полы моет. Ведро стоит, в руках швабра, одет в униформу. Синюю. С белыми полосками на спине. Я еще пригляделся — он медленно так палкой по полу возит, будто никуда не торопится или ему тяжело. Время о времени губку в ведро опускает — и снова на пол. На голове фуражка, тоже синяя.
