Фулона и Радулга сидели за столом и разглядывали схемы. На схемах были кружочки, геометрические фигуры, стрелки. Маленькая такая кабинетная война. Временами Фулона комкала листы и швыряла на пол. Радулга поднимала бумажки и что-то, горячась, доказывала:
— Да посмотри же! Легкие копья впереди! Метнули — и перебегают назад. Мы ослабляем центр и распадаемся на два крыла. Их главный удар пронизывает пустоту, и тут мы…
— …подбираем трупы, — со слабой улыбкой закончила Фулона.
— Почему?
— Потому что валькирий легких копий прикончат в спину еще во время перебежки.
— Мраку будет не до них! Он будет растерян от потерь! — с напором сказала Радулга.
— И что же он потеряет? Хорошее настроение? Или пуговицы с животов, когда будет хохотать?
А копья легких валькирий!
— Копья им не страшны. Они будут прикрыты щитами. Их вскрыло бы только копье Таамаг…
Тема показалась Багрову опасной, и он осторожно скользнул вдоль стены. Кроме Фулоны и Радулги, в комнате находилась и Бэтла, что немного успокоило Матвея. Валькирия сонного копья тоже не избежала всеобщего полководческого помешательства и выкладывала на полировке свою схему боя.
— Вот эти вот маленькие помидорчики — мы! А куски докторской колбасы — они. Мы быстренько убиваем первых трех, — Бэтла торопливо сунула в рот три куска колбасы. — Потом еще двух… Сейчас, только прожую! Тут у них открываются фланги, и мы…
— А что, помидорчики не несут потерь? — поинтересовалась Радулга, назло Бэтле отправляя в рот самый спелый помидор.
— Я не люблю помидоры! Кстати, только что ты съела саму себя! Это типа такой символ? — спросила Бэтла, и Радулга торопливо выплюнула помидор.
Тут на глаза ей попался Багров. Валькирия ужасающего копья на мгновение застыла и метнулась к Матвею
— А, ты! Что ты тут делаешь?
— Пришел и стою, — ответил Матвей. — Кстати, ты забрызгалась помидором!
Радулга испепеляюще посмотрела на него, но, убедившись, что он действительно пришел и действительно стоит, и видя, что все верно и придраться не к чему, отвлеклась, приводя себя в порядок.
В комнату заглянула Ламина, огляделась, выискивая, к кому бы прицепиться, и выбрала Ильгу:
— Чего сидишь такая печальная? Брачное объявление придумываешь? Я за тебя уже придумала: «Стройная блондинка, любящая музыку, ищет мускулистого брюнета, любящего природу».
Ильга притворилась глухой. Поняв, что до нее не достучаться, Ламина переключилась на Багрова:
— А вот и Матвеюшка! Матвеюшка, ты читал «Этногенез» Льва Гумилева?
