— Да, полноте, господа, зубоскалить над своим товарищем! Нет-нет, лежите, у вас есть еще целый час отдыха. Через двадцать минут вас покормят обедом. Пусть и с некоторым опозданием.
Фомин со стоном дернулся, стараясь встать согласно уставу, но отказался от этой попытки. Раз уж сам командир отряда приказал лежать и набираться сил, то стоит выполнять распоряжение.
Но разговоры мгновенно прекратились, словно по мановению волшебной палочки, и офицеры с немым вопросом уставились на молодого, 27-летнего, но достаточно опытного и знающего командира, в чем Фомин уже успел убедиться.
С таким можно идти в бой…
— Господа, я сам не знал, чем вызвана радиограмма из Генштаба о погрузке. Только сейчас все прояснилось. И у меня для вас есть две новости из разряда хороших, ибо плохих не бывает по определению… Бывают только хреновые и очень хреновые, — подполковник сам закурил, вытянув длинную «турчанку» из серебряного портсигара, усмехнулся, заметив, что в глазах подчиненных промелькнули веселые искорки.
Все тут были очень молоды, полны энергии, как этому возрасту и свойственно. И только Фомин в их глазах был «стариком», если судить по его 37 годам, согласно послужному формуляру. Если бы узнали его настоящий возраст, что на десять лет превышал данный, то, наверное, все искренне изумились, ибо он им в отцы годился.
— Вчера вечером румыны обстреляли корниловцев у Тирасполя. В ночь наши перешли в наступление. Бои идут тяжелые, но валахов выбили из Бендер, они начали отступать к Кишиневу.
Офицеры моментально уселись, внимательные глаза, устремленные на отца-командира (а возраст тут ни при чем), моментально стали строгими — на слово «война» любой служивый реагирует только таким образом.
— А теперь вторая новость, господа! Все танки идут в Одессу, а, значит, дня через три или четыре мы пойдем в бой. Не все, конечно, у нас только шесть подготовленных экипажей, кто раньше служил на «Марках». А потому к утру все должно быть загружено, отоспитесь в плавании. У меня все, господа. А теперь отдыхайте!
Командир легко поднялся и быстро пошел к стоящему у въезда автомобилю. Фомин сразу подумал, что Павел Игнатьевич решил съездить к военному губернатору Новороссийска, чтобы у него узнать последние новости, а как окончится обед, то подполковник опять начнет руководить погрузкой.
— Чего-то наши морячки засуетились, как наскипидаренные, — поручик Бекич, инженер-механик «Генерала Скобелева», показал рукою на середину Цемесской бухты, где стоял длинный эсминец.
