Магура не знал, как объяснить появление на станции Никифорова, чем оправдать его возвращение.
Некоторое время Николай стоял, ошарашенный встречей, провожая взглядом фигуру хозяина конспиративной квартиры, по решению подпольного ревкома заменяющего погибшего Дему Смоляна.
«Случилось разве что в дороге? Путь разбомбили, и поезда из-за этого временно не идут? Или белогвардейский патруль курьера с паровоза снял?».
Магура потряс головой: причин, по которым Никифоров не мог выполнить задание, могло быть много, но среди них не находилось места для предательства. Эту версию Николай отмел сразу же начисто, стоило ей лишь прийти на ум, так как свято верил в честность товарищей по подпольной работе.
Между тем Никифоров прошел стрелку и поравнялся с приземистыми складами. Еще немножко, и он бы пропал из виду, оставив Магуру в полнейшем неведении.
«Куда он спешит? Чтобы домой — не похоже, потому как проживает в другой стороне…»
И Николай двинулся следом, оставаясь на почтительном расстоянии от Никифорова, но не теряя его из поля зрения.
Вскоре курьер пропал в одном из подъездов дома на Бутырской площади, и Николаю Магуре пришлось дожидаться его за водонапорной башней.
Наконец Никифоров вышел из подъезда и свернул в проулок. Он явно спешил. Пришлось прибавить шаг и Магуре.
Давно наступил комендантский час, когда появляться на улицах без специального пропуска было довольно рискованно (можно было запросто оказаться арестованным патрулем и угодить в комендатуру). Над городом опустились сумерки со щербатым месяцем в поднебесье.
Прятаться от Никифорова не приходилось — Магура шел вдоль заборов, сливаясь с ними в полумраке. Николай еще не знал, что скажет хозяину конспиративной квартиры-явки, о чем спросит недавнего сотрудника трансчека, когда догонит и окажется с ним лицом к лицу.
Никифоров отворил калитку в заборе, поднялся на крыльцо дома, повозился с замком и пропал за дверью, оставив Магуру на улице под яблонями, склонившими чуть ли не до земли свои тяжелые ветки.
«Ежели из-за трусости вернулся — домой бы не пришел, отсиделся где-нибудь, — решил чекист. — Может, другого кого попросил донесение передать? Скажем, машиниста? Вряд ли. Знает твердо, что только лично все до места обязан доставить… Тогда что же?»
Никифоров давно был в доме, но свет в окнах не загорался.
«Спать, видно, завалился, — предположил Магура. — Уснет — потом не добужусь».
Он отошел от забора, но лишь только собрался перейти улицу, как дверь в доме отворилась и под бледный свет месяца вышел белогвардейский офицер.
