не сделал с тем, что мне досталось. Другие воевали за спасение мира где-то над моей головой. Молнии сверкали высоко в тучах, а я прятался в подвале и пережидал грозу. В конце концов меня вытащили, вылечили, дали образование, обучили помогать другим всеми способами — битва была по сути позади. И знать, что я оказался для кого-то
другого объектом помощи, очередным баллом в чьей-то высокой оценке... это просто сидело во мне занозой все эти годы...
— ... Но, — сказал Кирицугу с лёгкой улыбкой на древнем лице, — теперь мне лучше.
— Значит ли это, — спросил Мастер, — что вы теперь исполнили жизненное предназначение и можете умереть без сожалений?
Кирицугу как будто изумился на мгновение... а потом запрокинул голову и рассмеялся. Подлинным, чистым, честным смехом. Другие засмеялись следом за ним, и звуки общего веселья эхом разносилось по комнате, пока ударная волна сверхновой приближалась с почти световой скоростью.
Кирицугу наконец прекратил хохотать и сказал:
— Не будьте смеш...
КОНЕЦ
