Исповедник подвигал челюстями, как будто что-то застряло у него в горле.
— Сомневаюсь, что вы способны вообразить, мой уважаемый потомок, какой невозможной мечтой это было когда-то. Но я не назову избранный путь ошибочным.
— Нет, я могу вообразить, — спокойно сказал Эйкон. — Я как-то пытался читать интернет эпохи до Рассвета. Я думал, что хочу знать, да я действительно хотел, но... я просто не смог выдержать. Вряд ли кто-то у нас корабле, кроме вас, смог бы. Уважаемый предок, почему бы нам не спросить вашего совета, что делать с Детоедами и Сверхсчастливыми? Вы же единственный из нас, кто действовал в настолько чрезвычайных ситуациях.
— Нет, — сказал Исповедник, словно изрёк абсолютный запрет откуда-то из-за пределов Вселенной. — Вы — тот мир, который мы хотели создать. Хотя я не могу говорить "мы". Это просто искажение памяти, романтический отблеск на истории, погружённой в туман. В то время я не был одним из тех мечтателей. Я просто был заключён в собственный кокон страдания. Но если моя боль значила хоть что-то, Эйкон, то лишь как часть цены, уплаченной за мир, лучший чем тот. Если древняя Земля вас ужасает — разве это не значит, что всё удалось как надо? Вы прекрасные и светлые дети, и это ваш мир, и вам самим решать, что с ним теперь делать.
Эйкон попытался было возразить...
Исповедник остановил его жестом.
— Я действительно так считаю, милорд Эйкон. Это не вежливый идеализм. Мы, древние, не можем стоять у руля. Мы помним слишком много зла. Мы слишком осторожны, чтобы отважиться смело идти вперёд. Вам известно, что одно время секс не по взаимному согласию был вне закона?
Эйкон не знал, улыбаться ему или морщиться.
— Это Сухой закон, да? В первом веке до интернета? Ну уж, я думаю, все только порадовались, когда этот закон отменили. Не могу даже представить, насколько скучной была ваша сексуальная жизнь. Флиртуешь с женщиной, заводишь её, завлекаешь, и всё это время знаешь, что ты в полной безопасности, потому что она не имеет права взять инициативу на себя, если ты зайдёшь чуть дальше чем следует...
— Вам нужно освежить ваши знания истории, милорд Администратор. На достаточно общем уровне. Я хочу вам сказать — и это не общедоступная информация — что мы почти попытались свергнуть ваше правительство.
— Что? — спросил Эйкон. — Исповедники?
— Нет, мы. Те, кто помнил древний мир. Мы тогда всё ещё обладали солидным капиталом и огромным влиянием в грантовых комитетах. Когда наши дети узаконили изнасилование, мы решили, что будущее пошло не тем путём.
