Вернувшись домой в тот вечер и снова проверяя правый глаз, я был ошеломлен, увидев, что горизонтальные перекладины решетки кондиционера кажутся мне искривленными и сливаются друг с другом, а вертикальные странно расходятся в стороны. Я уже не помню, как я провел эти выходные дни. Помню, что вел себя очень беспокойно, выходил на длительные прогулки, а вернувшись домой, ходил по комнатам взад и вперед. Особенно плохо становилось ночью, мне приходилось заглушать беспокойство снотворными таблетками.
19 декабря 2005 года: диагноз
На прием к доктору Абрамсону я смог попасть только в понедельник. Кейт – моя давняя приятельница и незаменимый помощник – вызвалась идти со мной, чтобы поддержать морально. Доктор Абрамсон оказался спокойным человеком, рассудительным и осторожным, но с лукавой искоркой в глазах.
– Рад познакомиться с вами, – сказал я.
– Мы с вами уже встречались, – ответил он и напомнил мне, что в шестидесятые годы был моим студентом. У него сохранились живые воспоминания о моих семинарах и о некоторых моих предпочтениях и странностях. Он припомнил, что моя группа была единственной в его студенческие годы, где каждую неделю проводились дискуссии за чашкой чая. Как странно, подумалось мне (вероятно, как и ему), что тридцать пять лет спустя его наставник оказался его пациентом.
После предварительного осмотра он капнул мне в глаза атропин, чтобы расширить зрачки, после чего сфотографировал сетчатку и провел ее ультразвуковое исследование. Во время осмотра мы почти не разговаривали, а затем перешли в другой, более просторный кабинет. Доктор Абрамсон достал большую модель глаза и открыл крышку, обнажив внутреннее устройство глазного яблока. Взяв в руку какой-то страшный предмет – нечто похожее на кусок черной цветной капусты или изуродованный кочан обыкновенной капусты, он положил его на место входа в глазное яблоко зрительного нерва. Значение этой демонстрации было очевидно: у меня опухоль – причем злокачественная. Я вспомнил, что в Англии судья надевает черную шапочку перед оглашением смертного приговора.
– Это меланома, – подтвердил он мои опасения, но тут же добавил, что глазные меланомы дают метастазы очень редко, так что вероятность распространения опухоли за пределы глазницы очень мала. Тем не менее оставлять ее без лечения нельзя. До недавнего времени было принято удалять пораженный глаз (он сам за много лет выполнил тысячи таких удалений), но теперь предпочитают облучение, которое, будучи столь же эффективным, позволяет сохранить глаз и зрение. Лишь только доктор Абрамсон закончил свои разъяснения, я сразу спросил: когда можно сделать это облучение? Завтра? Он ответил, что придется подождать три недели – приближались Рождество и новогодние праздники, но за это время опухоль не успеет намного вырасти, уверил он меня, так как глазные меланомы растут очень медленно. Некоторое время потребуется для подготовки радиоактивного диска. Его надо будет изготовить так, чтобы радиоактивные лучи фокусировались точно на опухоли. После этого диск поместят на боковую поверхность глазного яблока, для чего придется рассечь одну из глазных мышц. В ходе второй операции – через несколько дней – диск удалят, а мышцу сошьют.
