Возле моего дома есть маленький табачный киоск, и здешняя продавщица — большая приятельница Аминды. Я сразу к ней — не видела ли она моей собачки.
«Разумеется, видела, маэстро, — отвечает мне барышня. — Полчаса назад из дома вышел какой-то господин, — и она описала наружность, совершенно совпадающую с наружностью пана Вртала. — К нему подошел человек в потертом костюме и круглой твердой шляпе. Через некоторое время из дому выбежала и ваша Аминдочка. Она присоединилась к человеку в потертом костюме и весело отправилась за ним следом. Боже мой, мне даже в голову не пришло, что у маэстро уводят его милую собачку!»
Я быстро переоделся и, полный надежд, отправился к пану Врталу на Бубенчи.
«Где моя собачка, пан Вртал?» — спросил я, входя в дом.
Пан Вртал посмотрел на меня с недоумением.
«Мне сказали, — продолжал я, — что к вам возле дома подошел какой-то человек в котелке…»
«Боже мой! Это же пан Новак. Действительно, за ним тащилась какая-то собачка. Но я решил, что это его собственная».
«Скажите хоть, где живет пан Новак, а уж собаку я найду сам».
К несчастью, пан Вртал и сам не знал, где живет пан Новак. Он лишь два раза беседовал с ним в погребке «У золотой кружки» на Летной улице, где они вместе играли в кегли. А сегодня пан Новак остановил его на улице и попросил в долг пять крон. Потом они расстались. А где живет этот человек, чем занимается, об этом пан Вртал не имеет ни малейшего понятия. Знает только, что фамилия его Новак и что он откуда-то с Летной или Голешовиц. Правда, у него есть еще одна особая примета — не хватает указательного пальца на правой руке, что, впрочем, не мешает ему играть в кегли. И вот, мои юные друзья, в удрученном состоянии духа я вернулся домой.
Пан Коничек на минуту умолк, предаваясь скорби, а затем продолжал свой рассказ. Как он отправился в полицейское управление, чтобы узнать там адрес пана Новака, проживающего не то на Летной, не то на Бубенчи. Как пришел в ужас, когда ему сообщили, что «Новак» — самая распространенная чешская фамилия и что в обоих вышеперечисленных районах проживает пятьсот двадцать семь Новаков. Об отсутствии у одного из них указательного пальца полиции ничего не известно. Неужели придется обойти пятьсот двадцать семь квартир? Ведь это целый город!
Но пан Коничек не сдавался.
Заявил о своей пропаже в полиции. Обошел все живодерни. Напечатал в пяти газетах объявление о пропаже фокстерьера: «Вознаграждение 200 крон!» Даже поручил поиски своего утерянного друга сыскному агентству. Но все это он предпринял уже ровно неделю назад, а об Аминде до сих пор ни слуху ни духу. И вот теперь пан Коничек бродит днем и ночью по Летной и Голешовицам, заходил даже в погребок «У золотой кружки», но хозяин уже давно потерял из виду Новака без пальца.
