Сегодня утром, решил Розен, я ее приглашу и предупрежу. Строго.
Дэвид Левин и Топаз Росси? Он ухмыльнулся. Это невозможно.
— А что это с Топаз? — спросила Элиза. — Она весь день прямо как приклеенная у телефона.
— Она изучает объявления в «Виллидж войс», — ответила редактор музыкальных новостей. — Не знаю, но думаю, она подбирает себе другую квартиру.
— Это на нашу-то зарплату? — пожала плечами Элиза.
Топаз чувствовала, как ее сердце бьется все быстрее. Адреналин буквально затопил нутро. Слава Богу, подвернулся Джейсон Ричман! Слава Богу, она заговорила с ним! Как она могла оказаться такой идиоткой?
Она не забыла Джеффри Стивенса. И как будто слепящий свет молнии выхватил его имя из подсознания сегодня утром, сразу, как ушел Джейсон. Значит, статья стоит пятьдесят тысяч долларов. И сама она не могла сообразить! Ну что ж, прекрасно. Теперь она сделает на ней сто тысяч долларов, и еще позволит себе немного покуражиться.
Надо действовать тайно. И быстро.
— Мисс Росси!
Так вот оно, наконец английский акцент, который она и не надеялась уже услышать после того, как Чарльз Гордон прикончил ее студенческую статью одним телефонным звонком. О, она отлично помнит. «Мистера Стивенса нет. Мистер Стивенс вышел. Мистер Стивенс просил передать, что мы не сможем использовать ваш материал, мисс Росси. Извините, если произошло какое-то недоразумение».
Топаз чувствовала: ее итальянская кровь бурлила в ней, требуя мести.
— Я получил ваш факс, — сказал Стивенс, — очень интересный кусок.
Да, ты заинтересовался, конечно ты, английский мерзавец.
— Но в материале гораздо больше интересного, мистер Стивенс гораздо больше, и есть кассета с записью.
Пауза Топаз почти въявь видела, как эта задница, этот скряга облизывается.
— Мы были бы очень заинтересованы в публикации статьи, мисс Росси. Мы, конечно, крупно дадим ваше имя и портрет.
Она чуть не расхохоталась. Он, кажется, думает, что она до сих пор учится в колледже.
— Конечно, — согласилась она. — Само собой разумеется. Но нам надо обсудить один вопросик — гонорар.
— Ну, у меня, конечно, бюджет ограничен, мисс Росси, — сухо сообщил Стивенс, как бы намекая, что он презирает торгашеские разговоры.
Топаз ухмыльнулась.
— А мои претензии неограниченны, — заметила она.
Повисло молчание. Он чувствовал, что может упустить ее.
— А сколько вы хотите?
— Семьдесят тысяч фунтов, — объявила Топаз. Номера факса на материале не было, и ей хотелось, чтобы он думал, что она все еще в Англии. Это очень важно для плана. — Сегодня. Прямо на мой банковский счет. Вы получите эксклюзив по Европе и можете опубликовать материал в «Санди таймс» на следующей неделе. Сегодня я пошлю первую половину статьи по факсу с соответствующей частью кассеты. Если вы переведете деньги, вторую половину статьи получите завтра.
