— Как ты считаешь, почему ты выиграла? — равнодушно задала свой первый вопрос Топаз.
Ровена холодно посмотрела на нее. Проклятые американки! Посмотрите-ка на эту девицу! Из откровенного декольте нагло торчат груди, ноги длиной чуть ли не в милю, все на виду — замшевая мини-юбка дюйма три длиной. А волосы! Грива рыжих взлохмаченных кудрей закрывает полспины. Расхаживает здесь как хозяйка. Ясно, каким образом она стала штатным сотрудником студенческой газеты меньше чем за семестр.
— Потому что очень упорно работала весь семестр, часто выступала на собраниях, собрала больше всех денег от спонсоров, — коротко ответила Ровена. — Можно подумать, ты сама это не знаешь, иначе почему тебе поручили писать про меня статью?
— Потому что я лучшая журналистка в газете! — выпалила Топаз.
Секунду они не отрываясь смотрели друг на друга, а потом Топаз примирительно улыбнулась и протянула руку.
К концу дня они заключили союз.
В следующие две недели Ровена и Топаз стали близкими подругами, удивив всех знакомых. Но по своей природе они оказались похожими гораздо больше, чем могли заметить окружающие. Обе уже совершили свою самую большую ошибку в глазах родителей, явившись на свет девочками.
Эрширские Гордоны вели свою непрерывную линию от шотландских фермеров уже больше тысячи лег. Акры земли и герб спокойно передавались от отца к сыну в течение нескольких поколений. Потом произошел сбой. Чарльз Гордон, отец Ровены, никак не мог заполучить сына. У жены было три выкидыша, после которых, вопреки предсказаниям докторов, была зачата Ровена. Когда Мэри Гордон после стольких неудач наконец разрешалась от бремени в лондонской больнице, ее гордый муж в соседней комнате повторял имена — Ричард, Генри, Дуглас, Вильям, Якоб. В три ночи к нему вошла сияющая медсестра.
— С ним все в порядке? — взволнованно спросил Чарльз.
— Она в порядке, сэр, — улыбнулась девушка. — У вас прелестная дочь.
Джино Росси мог бы посочувствовать Чарльзу Гордону, хотя у него-то было три отличных сына. Все соседи завидовали, но он хотел еще одного. Жена устала от бесконечных родов, и Джино решил: на этот раз — последний ребенок. Когда же родилась девочка, он почувствовал себя страшно обманутым. Что делать Джино Росси с дочерью? У него никогда не было сестер. Он даже не знал, как к ним подступиться. И, потрепав малышку по головке, предоставил ее целиком заботам матери. Анна Росси назвала дочь Топаз. В честь любимого камня и потому, что у новорожденной на голове торчал хохолок золотых волос.
