— А я ещё кое‑что знаю, — из воды появилась головка русалки.
— Ну так расскажи, красавица, — попросил Третьяк.
— Э, нет, — улыбнулась девушка. — Просто так не скажу. А вот в обмен на силу твою всё, что знаю, поведаю.
— Старый он уже, — вмешался Еремей. — Давай я тебе своих сил отдам. Немного, — добавил он.
— Колдовские‑то лучше, — сложив губки так, будто заплакать собирается, сказала русалка. — Ну ладно, — тут же решила она и задорно улыбнулась. — Твои и его, — она указала на Егора.
Еремей повернулся на дружинника, но тот уже снимал сапоги, чтобы в воду лезть.
— Хорошо, — кивнул Еремей.
— Погоди, князь, — вмешался колдун. — Он только что перестал «кормить» своего утопленника.
— Он уже обещал, — возмутилась русалочка, которая очень боялась что её лёгкую добычу сейчас отнимут. Или товарки, поняв что дело дармовой едой пахнет, налетят.
— Ты действительно что‑то важное знаешь? — спросил колдун. — Я ведь тебя на месте убью, если обманываешь.
— Эйта, уходя, с водяным и лешим разговаривала, а я слышала, — русалка склонила голову на бок.
— Ой, смотри, я тебя предупредил, — строго сказал Третьяк. — Говори, — велел он девушке.
— Слово дай, — потребовала русалка.
— Слово, — вздохнул колдун. – Ох, научила нечисть на его голову ведьма лесная, — подумал он.
— Эйта говорила водяному, что уходит, — начала русалочка. — Потому как князь, вот он, — она кивнула на Еремея. — Себе колдунов нанял, а это значит она зиму не переживёт. А ещё ей в свою родную деревню надо, потому как там её родня и их спасать надо.
— Какая родня? — удивился Егор. — Она ж сирота.
— А вот не знаю, сказала спасать родных и односельчан надо, а не то колдуны придут и их развеют. А разве можно человека развеять? — тут же нахмурила она свой прекрасный лобик. — А ведь Эйта правда говорила, что нет у неё никого, — русалка сморщила лоб.
— Ты сейчас не думай, говори что слышала, — велел Третьяк. — Ещё что знаешь?
— Ещё сказала, что дом закрывает от нас и от зверей. А ещё от людей, чтобы любопытные не лазали, но скорее всего сюда она больше не вернётся. Прощалась, вот. Леший плакал сильно, — русалка часто захлопала ресницами, от сочувствия к Лешему, едва не плача сама. — И водяной наш расстроился. Он Эйту хоть и боялся, но она помогала всегда. И нас кормила иногда, — русалка поняла, что больше ни колдуньи, ни её посетителей тут не будет, и заревела в голос.
— Тише ты, не шуми, а не то на шум ещё кто приплывёт, — шикнул колдун, и девушка тут же замолчала, вытирая глаза. — Ты обещал, — напомнила она.
