— Ягодка моя, да что с тобой? — Лесопольский князь вышел вслед за внучкой. — Что ты плачешь?
— Дедушка, — Милада уткнулась в широкое родное плечо. — Дедушка, — только и повторяла она. — Да за что же мне это? Как могла она так со мной? Сестра ведь, не чужой человек. Да кабы она сказала, что Бутко ей мил… И свадьбу скоро… и тайком…, — девушка всхлипывала, захлёбываясь слезами. — Дедушка, я ведь люблю его, она ведь знала. Она прокляла меня, а сама…
— Ты о чём? Что значит прокляла? — старый князь поставил Миладу на ноги и встряхнул за плечи. — Неждана, — крикнул он, подзывая бывшую невестку. — Еремей.
— Миладушка, — выбежавшая на зов княгиня испугалась. — Что с тобой, ягодка моя?
— Что тут?
— Что случилось? — наперебой спрашивали другие гости.
— Милада говорит будто прокляла её Деяна, — брови Лесопольского князя сошлись к переносице, но руки продолжали прижимать рыдающую внучку к груди и гладить её по волосам.
— Деяна? — Неждана схватилась за сердце.
— Что за чушь, — возмутился князь Красногорский. — Наговоры это, они ж сёстры.
— Эйта говорила что проклятие было условным, что она сработало бы, коли Милада к Бутко подойдёт, — вспомнил Еремей.
— А причём тут наша Деяна? — возмутилась Красногорская княгиня. — И кто такая Эйта эта?
— Ведьма лесная, приблудилась тут, — хмурясь сказала княгиня Неждана. — Но только она ведь не говорила кто проклял. Милада, с чего ты на сестру клевещешь?
Но княжна говорить не могла и только когда успокоилась, напомнила что колдунья вспоминать велела и про девку черноволосую в зелёном платье рассказала и про то что девкой той Деяна и была.
— Позволь высказаться, князь, — попросил колдун Лесопольского князя Ярослав, бывший в его свите и вместе с господином обедавший.
— Говори, — разрешил князь.
— Пусть поправит меня коллеги, — колдун бросил взгляд на колдуна и ведьму, прибывших в свитах других князей. — Но определить кто проклятие наложил очень сложно. Иногда колдуна это делавшего видно, но вот чтобы заказчика…
— А я говорила что она шарлатанка, — обрадовалась княгиня Неждана. — А ты её в дом приволок, — сердито высказала она мужу.
— Во–первых, не приволок, — спокойно ответил Еремей, — Она сама пришла, когда узнала что Милада болеет, а, во–вторых, силу её я на себе испытал. Зачем Эйте врать про Деяну было?
— От себя вину отводила, не было никакого второго проклятия, она своё снять не сумела, вот и пришлось ей самой сюда идти.
— Так позовите сюда эту вашу Эйту, сейчас и разберёмся во всём, — предложила Угорская княгиня.
