— Коли по силам мне будет, сделаю, — Ядрей напрягся, не любил он такую плату, мало ли чего попросить могут, а выполнить обязан, потому как тебе уже услугу оказали.
— Невыполнимого не прошу, возле Поляновки, деревни той проклятой, попрошу тебя несколько деревьев свалить, так чтобы храбрецы вроде тебя, что через деревню путь срезали, на полном ходу проскочить не могли.
— Дык, коли у самой деревни дерево свалить, убьётся ведь кто‑нибудь. На полном скаку сразу же не остановишься.
— А ты не у самой руби. Так чтобы издали было видно, и разогнать коня возможности не было. И предупреждение надо повесить. И не бойся, призраки за границу деревни выйти не могут.
— Сделаю, — кивнул мужчина. — С обоих въездов в деревню сделаю.
— На крови поклянись, — Эйта достала ритуальный нож.
— Моё слово верное. Не сомневайся.
— Это всё же плата, — Эйта усмехнулась. — И мне спокойнее, что лишней работы не будет, и тебе проще будет честным человеком остаться.
— Это как? — не поняла Родослава.
— Да просто, — Эйта отодвинула грязную посуду на край стола. — Человеку свойственно иногда обещания свои забывать или откладывать их выполнение на потом. Оно вроде и не отказываешься исполнять обещанное, а просто отсрочиваешь. А коли клятва по правилам дана, то договориться с собой сложнее, потому как возмездие над душой висит, — говорила молодая колдунья точь–в–точь как Грачка когда‑то, теми же словами, с той же поучающей интонацией. Говорила и сама на себя удивлялась.
— Я откладывать не собирался, но коли тебе так спокойнее, — Ядрей протянул руку.
— Мне спокойнее, — Эйта сделала небольшой порез. — Обещаешь слово своё сдержать и на дороге, что через деревню проклятую ведёт, несколько деревьев повалить, чтобы конному не проехать было.
— Обещаю, в уплату за лечение, — Ядрей не впервой на крови клялся и знал, что лучше всё обговаривать.
— А за нарушение клятвы, — Эйта задумалась. — А пусть всё вернётся как было, пусть залеченные раны откроются.
— Быть по сему, — согласился Ядрей, хотя внутренне от нарисовавшейся картины содрогнулся.
— Ох матушка Земля, — прошептала Родослава.
— Да будет так, — Эйта принялась заговаривать кровь. — А теперь надо всё убрать да ложиться.
— Я сделаю, — подхватилась Родослава и принялась собирать миски.
Эйта не мешала, не часто выдаётся возможность самой посуду не мыть, да по сути впервые. Сколько Эйта себя помнила, всегда в этом доме это была её обязанность, с самого её появления тут.
— Ядрей, отвар выпей, — велела Эйта, подходя к двери.
