Келлен Брент, поддерживая свой затворнический имидж, жила в изолированном доме в самом конце пляжа. Я проехала в открытые ворота, на которых красовалась надпись - ЧАСТНАЯ ТЕРРИТОРИЯ. ВХОД ВОСПРЕЩЕН! - и припарковала свой «чероки» за темно-синим «ягуаром», несомненно купленным на деньги Брайана.
Я никогда раньше не видела жилище настоящего затворника и была сильно впечатлена представшим передо мной строением. Обветренный, серого цвета пляжный дом смотрел на океан и казался огромным, особенно если учесть, что Келлен жила здесь одна. Крыша клонилась в сторону океана, а крытая деревянная терраса огибала дом по всему периметру. Небольшой пирс был всего в нескольких метрах от самого здания.
И сейчас на этом пирсе стояла женщина. Я прошлепала по влажному песку к ступеням, ведущим на террасу. Женщина обернулась, когда деревянный настил скрипнул и я замерла в полушаге от нее. Мы в шоке уставились друг на друга.
Алек была одета в белую футболку и шорты. Темно-синяя ветровка была ее единственной защитой от бушующей непогоды. Ветер трепал ее короткие светлые волосы. Темно-серые глаза холодно смотрели на меня. В тонких, белых пальцах, как всегда, был крепко зажат стакан. Она поднесла его к губам, как обычно, ища силы на его дне. Алек. Ничего, кроме прически, не изменилось в ней за последние два года.
- Виктория. Что ты здесь делаешь?
Я лишилась дара речи, обнаружив Алек Чейзн, знаменитую художницу и мою бывшую возлюбленную, в месте, в котором я ожидала найти Келлен Брент. Либо мне крупно повезло набрести на уединенное место жительства Алек Чейзн, либо она была любовницей Келлен. Да, удача никогда не была на моей стороне. Господи, как бы я хотела оказаться сейчас в Лос-Анджелесе. Да где угодно, только не здесь, лицом к лицу с единственной женщиной, которая меня ненавидела.
Я сделала шаг вперед.
- Привет, Алек. Я слышала, что ты живешь где-то здесь. Но не знала точно где именно.
Я хотела сделать нашу встречу приятной для нас обеих. Не было никакого смысла добавлять и ее в наш длинный список отвратительных воспоминаний. Только мне не стоило забывать, что это была Алек Чейзн. Она не прощает, даже если вина есть и за ней.
На меня смотрели темные непроницаемые глаза.
- Что ты здесь делаешь?
В ее голосе звучала старая и так хорошо знакомая мне напряженность, раздражающая меня. Наверное, на земле не сыскать двух таких людей, которые пробуждали бы друг в друге самые ужасные качества так как мы. Мы могли бы попасть в книгу рекордов Гиннесса в категории «Самые долгие отношения, у которых не было шансов с самого начала». Как вообще мы могли оставаться вместе в течении трех лет?
