Некоторые из тайных писем писались при помощи иглы: буквы накалывались прямо поверх послания, обычно самого невинного содержания. Всё, что было надо сделать, это расположить листок против огня и срисовать их, а затем прочесть сообщение.
Серегил издал неопределенный звук и снова обратился к списку.
- Коратан. Наш приятель, Принц Мальтус, один из королевских казначеев. Маркиз Ареус, Герцогиня Нериан. Теро. Мы. И что же между всеми нами общего?
- За исключением Теро и нас, тут одни высокопоставленные особы, — Алек сведя брови, уставился на список. — И по крайней мере часть из них — друзья Клиа.
- Замечательно! Но ты упускаешь одну важную поправку. За исключением Теро и нас все занимают высокие должности при дворе. Неплохое начало ночной работёнки.
- Возвращаемся обратно? — Алек достал чистые штаны.
- Да, но сначала пусть все в доме угомонятся, — Серегил улыбнулся и откинул его штаны подальше. — Однако, пока суть да дело, полагаю, кое-кто заслужил награду.
Алек позволил Серегилу утянуть себя в постель.
- Так от меня уже не воняет?
Серегил нюхнул его в шею, затем подмышкой, отчего дрожь возбуждения прокатилась вниз по всему телу Алека, затем проурчал, прямо в его обнажённый сосок:
- Не самый плохой аромат.
Алек задохнулся от ощущений.
Руета попыталась пристроить между ними свой зад, однако Серегил легонько оттолкнул её локтем и снова вжал Алека в постель, стянул завязку с его растрёпанной косички и распустил длинные волосы Алека по его плечу. От легчайших прикосновений к коже головы кончиков его пальцев Алек задрожал, однако всё же не утратил рассудка, задав вопрос:
- Теро расскажем об этом?
Рука Серегила мягко скользнула на плоский живот Алека, описав по нему неспешный полукруг.
- В такое-то время? Как это не слишком культурно. К тому же, наведавшись туда ещё раз, мы сможем рассказать ему гораздо больше.
Алек тихонько застонал и выгнул спину, сдаваясь… почти.
- По крайней мере, теперь мы знаем, что всё это как-то … как-то… связано между собой. Теро…
Серегил наклонился к нему очень близко, так, что дыхание его щекотало ухо Алека, и прошептал:
- Мы увидимся с ним. Завтра, тали.
И даже сквозь дурман собственного возбуждения, Алек вдруг с удивлением ощутил, как его буквально пронзило ощущение того, что он нужен, что о нём беспокоятся, и всё это означало те самые незримые узы их талимениос. Только сейчас до него вдруг дошло, что это был первый раз, когда он самостоятельно вышел на дело, с тех самых пор, как они возвратились в город.
