Он то и дело в роли — играет то Пирра, то Пикрохола[1]. Он вынашивает один план за другим. Турки наступают в Сирии, чтобы изгнать его из Египта? Отлично! Он выступит им навстречу, поднимет христиан в Ливане, пойдет на Константинополь, а оттуда — на Вену и возьмет Европу с тыла или же отправится на завоевание Индии. Все это слишком глобально, чтобы иметь реальные шансы на успех. Он побеждает турок, но остановлен на подступах к Сен-Жан-д'Акру, который защищают его бывший товарищ по Бриеннскому училищу эмигрант Фелиппо и англичанин Сидней Смит. Укрепления надежны, а у Бонапарта нет тяжелой артиллерии. Одолеваемый бешенством, он в ходе этой кампании действует жестоко. В Италии он вел себя весьма гуманно (хотя и там он без зазрения совести проводил расстрелы из соображений безопасности), здесь же, возвращаясь из-под Сен-Жан-д'Акра, он велит поджечь урожай и убивает пленных, которых не может увезти с собой. Вспомним, он хвалил Лувуа за поджог Палатината. «Государственный деятель не имеет права быть сентиментальным».
В довершение всего муж, как никогда, страдает от ревности. Он больше не может сомневаться в неверности Жозефины, равно как и в том, что весь мир осведомлен о его несчастье. Англичане перехватили его смешные письма и опубликовали их, например письмо Наполеона к брату Жозефу (немало грешащее против орфографии): «У меня много домашних огорчений, ибо пелена полностью спала. Один ты у меня остался на земле, и дружба твоя мне премного дорога. Чтобы возненавидеть человечество, мне осталось только потерять тебя, пережить твою измену». Он просит Жозефа подыскать ему по возвращении какую-нибудь деревню, где он мог бы себя похоронить, так как род людской ему наскучил. «Я нуждаюсь в одиночестве и уединении, величие наводит на меня тоску, чувства иссохли, слава приелась, в 29 лет я исчерпал все». Оссиан и Вертер перемежаются в нем с Цезарем и Макиавелли.
В июле 1799 года ему надоедает восточная мечта. Великие надежды рухнули. Ему удалось сделать несколько благородных жестов (посещение больных чумой в Яффе), украсивших его легенду; он правил, созидал, но не на уровне своего ума и своих амбиций. Ему нужна Франция. Но о ней он знает мало. Все письма перехватываются англичанами, а до него доходят лишь газетные листки, отобранные неприятелем. Новости, которые он получает, кажутся очень плохими. Италия потеряна; враг наступает на Рейне; есть угроза вторжения. Наверняка он нужен. Вообще-то, Директория отзывала его, но он приказа не получил. Вернуться он решает, прислушиваясь к интуиции. Но тут возникают проблемы: решение покинуть армию будет непопулярным среди солдат; и сможет ли Клебер, которому он доверит командование, удержать Египет? Да и сумеет ли сам Бонапарт проскочить мимо английских судов, патрулирующих Средиземное море? Ну и что? Он уже столько раз испытывал судьбу, идя на трезво просчитанный риск. И снова фрегату удается пройти. Вот он уже на рейде в Аяччо, который видит в последний раз (октябрь 1799-го). Там он узнает, что Массена и Брюн своими победами над русскими, англичанами и голландцами предотвратили опасность вторжения. Потребность в спасителе перестала быть насущной необходимостью. Сопутствует ли ему еще удача? Очень скоро Судьба ответит «да».
