— Я ведь адвокат.
— Если бы я только понимала, что это значит, – она снова нервно улыбнулась, увидела официанта с подносом, шумно выдохнула. – Кажется, вы спасли меня.
— Что, простите? – растерялся официант. Габу поджала губы и качнула головой. – Глупо я выглядела, да? – спросила она Флавина, когда официант ушёл.
— Это Андера. Здесь всем плевать, как ты выглядишь, если ты, конечно, не знаменитость.
— А разве я не знаменитость теперь? – пунцовый румянец залил щеки Габу.
— Вспомнила рисунки?
— И представила, о чем думал официант, когда нёс нам заказ.
— И о чем он, по–твоему, думал?
— Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я.
— А о чем ты?
— Хватит! – Габу подвинула к себе тарелку с заказом. – Интересно, что это?
— Ты заказывала.
— Я выбирала самое дорогое, – она увидела, что Флавин смеётся, попыталась обидеться, но вместо этого тоже рассмеялась.
— А у тебя хорошо получается сближаться с людьми, – подметил Флавин.
— Ты это о чем?
— Не говори, что не понимаешь, – он стал вдруг серьёзным. Перестала смеяться и Габу.
— Не понимаю, что в этом плохого.
— Ничего, только я не пойму, зачем тебе делать это.
— Благодарность.
— Брось. Ты ведь знаешь, что я не брошу тебя.
— Но от того, как ты будешь относиться ко мне, будет зависеть очень многое.
— Но я тебе не нравлюсь.
— Не нравишься.
— Я так и понял.
— Нет, не понял, – Габу выдержала его не то гневный, не то издевательский взгляд. – Закажем ужин в номер или закончим этот?
— А ты как хочешь?
— Твои деньги.
— Тогда в номер, – Флавин поднялся из‑за стола, всё ещё не зная играет с ним Габу или нет. Она тоже не знала. – Лифт?
— Да, лифт. – Габу первой пересекла холл, вызвала лифт. Он опускался как‑то неестественно медленно. Кроме Габу и Флавина спускалась ещё пожилая женщина, и они стояли так, чтобы старуха всегда находилась между ними. – Я уже не играю, – предупредила Габу Флавина, когда они вышли из лифта.
— Я тоже.
— Ладно.
— Ладно. – Они вошли в номер, замерли. – Свет включит ь?
— Зачем?
— Не любишь, когда на тебя смотрят?
— Нет.
— А как же пляж?
— Тогда всё было иначе.
— Вот как?
— Так и собираешься трепаться или займёмся делом? – недовольно спросила Габу, почувствовала руку Флавина на своём плече и невольно вздрогнула. Он подался вперёд, пытаясь наугад найти её губы.
— И все‑таки, я лучше включу свет, – сказал Флавин сквозь поцелуй.
— Не надо! – отрезала Габу, толкая его к кровати.
— Малани видят в темноте?
— Ты перестанешь трепаться или нет?!
Они проснулись на рассвете. Алый свет лился в незашторенные окна. Габу лежала поверх одеял. Глаза её были закрыты, смуглая кожа выглядела неестественно гладкой, словно шёлк, которого хочется касаться. Флавин смотрел на неё и думал, что это, возможно, самая красивая женщина из всех, которых он когда‑либо знал. Даже не красивая, а скорее желанная. Женщина, на которую хочется смотреть, которой хочется касаться, ласкать её, чувствовать тепло её кожи, смотреть ей в глаза. Снова и снова. Даже после бурной ночи. «Может быть, это из‑за того, что она малани?» – подумал Флавин. Ему почему‑то вспомнилась Джо – такая же молодая, как Габу, того же роста, но… «Это пройдёт, – сказал себе Флавин. – Ещё одна ночь, ещё один день и она станет, как и все. Как и всегда».
