Старый трехцилиндровый мотор
Мучился, отсчитывая силы,
Но волна, перешагнув простор,
Била в борт, и шкуну относило
С курса, правильного как стрела…
В трюме керосиновый угар,
Копоть на металле маслянистом.
Лампы сумасшедшая дуга
Над мотором и над мотористом.
А борта наскальживает свистом
Волн и ветра скользкая пурга.
А пониже ящики. Вдоль стен,
В дохах, вывернутых по-медвежьи,
Лица спрятав в выступы колен —
Люди каменного побережья.
Пальцев закорузлая кора,
В пальцах — черные винчестера.
Завтра, в бухте, скрывшей от врага
Черные, упавшие в лагуну,
Красные от кленов берега,
Разгрузив трепещущую шкуну, —
Будут вглубь до полночи шагать.
А потом японский броневик
Вздрогнет, расхлябаснут динамитом.
Красный конь, колеса раздробив,
Брызнет оземь огненным копытом.
И за сопки, за лесной аул
Перекатит ночь багровый гул.
