— Невероятно, — выдохнула Марина.
— Это называют опьянением наоборот.
— Нет, здесь больше. — Она с силой потерла виски. — Кажется, я могу читать мысли! И видеть сквозь стены…
«И сквозь одежду, наверно, тоже. Интересно, сколько любителей кица разглядывают сейчас меня?»
— Это иллюзия, — успокаивающе сказал Андрей. — Скоро пройдет.
— Хорошо, потому что долго я не выдержу.
— Долго и не надо. Киц вызывает привыкание.
— Это наркотик?
— Официально — нет.
Марина постаралась сдержать раздражение, но Андрей понял. Огорченно поднял ладони.
— Марина, извините! Я должен был предупредить!
— Все в порядке.
Она отставила бокал, попыталась улыбнуться. Может быть, в «Звездном Мосте» принято так шутить с новичками?
— Это правда популярный напиток, — все еще виновато сказал Андрей.
— Все в порядке, — повторила Марина. — Я еще не привыкла к…
Она выразительно посмотрела вокруг: «не наркотик» киц, тройки влюбленных, работники корабля, заигрывающие с амазонками. Андрей проследил за ее взглядом.
— Эти двое новички, первый полет. Их ждет разочарование: у луканок строгие правила морали. И тяжелые кулаки.
— Тогда почему вы их не предупредите?
— Не принято, — улыбнулся Андрей.
— А наливать новичкам киц — принято?
Он кивнул.
— Я больше не буду, честно. Вы впервые в космосе?
— Да.
— Далеко?
— До Хотоса.
— Любопытная планетка, — бросил Андрей тоном прожженного космического волка и поднялся. — Через час моя вахта. Еще увидимся, Марина?
Она пожала плечами.
— Наверно.
Странные порядки в «Звездном Мосте»: за передвинутый шарик ждет «неприятное наказание», а вот заигрывать с пассажирками — пожалуйста. Сколько угодно.
Проясняющее действие кица и впрямь быстро закончилось, а повторения Марина не жаждала. Оставив на столе недопитый бокал, еще раз оглянулась на высокоморальных луканок и покинула ресторан.
Поймать мальчика удалось только на следующий вечер. Марина подсела к нему за столик.
— Можно?
И получила в ответ настороженный взгляд.
— Пожалуйста.
В его блестяще-черных глазах, в курчавой шевелюре над высоким «пушкинским» лбом чудилось что-то негритянское. Впрочем, тонкие губы скорее подошли бы европейцу. Манера держаться напоминала повадки бродячего котенка — Марина однажды подобрала такого. Живой и настороженный, одинаково готовый к игре и к бегству, он прожил в ее квартире три дня, поедая запасы колбасы и царапая мебель. Потом вылез в раскрытую форточку — и сбежал.
— Как тебя зовут? — спросила Марина.
— Сако, — ответил мальчик.
