Глава XIII
Готовность номер один
– Что за ерунда?! Как мог отец такое совершить?! – в сотый раз спрашивала Максимова мама у крутившего баранку мужа. Она вся изнервничалась: не могла спокойно сидеть и все время ерзала. (Максим бы при виде такого восторжествовал, потому что ему за подобное поведение обязательно досталось от мамы на орехи.) Наталье Сергеевне постоянно казалось, что автомобиль тащится слишком медленно, хотя Егоров-старший и выжимал из старенького «Москвича» все, что можно. А когда машина остановилась перед шлагбаумом, женщина даже выскочила из нее, купила в киоске первые попавшиеся сигареты и нервно закурила, чего не делала со студенческих времен: мало того, она и мужа-то частенько распекала за его пристрастие к трубке.
– Наверняка случайно, – в сотый раз отвечал Егоров-старший, обгоняя очередной автомобиль с никуда не спешащими дачниками. – Хотел, к примеру, припугнуть хулигана и немного не рассчитал. Ты же знаешь его силищу!
– Но ведь отец никогда и мухи не обидел! – вскрикнула мама, бросая в окно недокуренную сигарету и тут же зажигая новую.
– Чего гадать? – пожимал отец плечами в ответ. Егоров-старший по опыту знал, что лучше всего волнение жены гасит полное спокойствие. – Скоро приедем и все узнаем на месте.
Причиной внезапного отъезда родителей Максима послужила не болезнь деда, как сказали ему. Содержание телеграммы было настолько неожиданным, что они не знали, что и думать. Она гласила: «Арестован обвинению убийстве ТЧК Срочно приезжайте ТЧК Не говорите Максиму ТЧК Отец ТЧК». Представить себе Сергея Федоровича, столь доброго и миролюбивого, за решеткой, да еще по такому серьезному обвинению никак не получалось. Странным, по зрелом размышлении, казался и сам факт телеграммы вместо звонка, но в первые минуты было не до этого, а в дороге выяснить причину не было никакой возможности. Оставалось только гнать машину, ждать развязки, переживать за старика и радоваться, что сыну пока ничего не известно. А там, кто знает, может быть, все и обойдется.
Витька на этот раз обиделся на Максима всерьез. В глубине души он понимал, что не следовало расспрашивать его так настойчиво, а можно было бы немножко подождать. Но ждать Витька никогда не умел и даже не хотел этому учиться. К тому же он привык к уступчивости Максима, старавшегося никогда не доводить дело до ссоры. И вот – на тебе! Помимо прочего ему становилось как-то даже завидно: ведь у него самого не было такой тайны, которую следовало бы ото всех скрывать.
